Suchergebnisse

Раздел "Международные отношения" ; Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) более десяти лет играл ключевую роль в поддержании архитектуры европейской безопасности. В соответствии с положениями ДОВСЕ было уничтожено почти 60 тыс. единиц обычных вооружений, что вдвое сократило общее количество оружия на континенте. Во второй половине 1990-х гг. стало очевидно, что Договор, основанный на балансе сил межу двумя группами стран-участниц — Организацией Варшавского Договора и НАТО, уже не отражает кардинальных изменений в геополитической ситуации в Европе. Это обусловило необходимость адаптации ДОВСЕ, которая проходила в 1997—1999 гг. и завершилась подписанием Соглашения об адаптации Договора на саммите ОБСЕ в Стамбуле в ноябре 1999 г. Соглашение об адаптации предполагает переход от ограничений, основанных на групповом балансе сил между двумя военно-политическими союзами к индивидуальной системе ограничений для каждого государства-участника, что позволяет эффективно предотвратить возможность крупномасштабного военного развертывания. Однако адаптированный ДОВСЕ не может вступить в силу на протяжении последних семи лет. Большинство стран-участниц заявляют о том, что ратифицируют Соглашение об адаптации только после того, как Российская Федерация полностью выполнит так называемые «стамбульские обязательства» по выводу своих вооруженных сил с территории Грузии и Молдовы и продолжают считать действующий ДОВСЕ краеугольным камнем европейской безопасности. В ходе третьей Конференции по рассмотрению действия ДОВСЕ в мае—июне 2006 г. Российская Федерация и Республика Беларусь наглядно продемонстрировали своим партнерам несостоятельность действующего Договора от 1990 г. и несоответствие современной военно-политической обстановке на европейском континенте, призвав предпринять все усилия по ратификации адаптированного ДОВСЕ в ближайшее время. Дальнейшее промедление с вступлением в силу адаптированного ДОВСЕ ставит под угрозу само существование Договора и чревато серьезными последствиями для сбалансированной системы европейской безопасности. Сложившаяся ситуация заставляет задуматься об альтернативных методах укрепления как национальной, так и европейской безопасности. = The Treaty on Conventional Armed Force in Europe (CFE) has played a key role in maintaining the European security architecture for more than 10 years. In accordance with the provisions of the CFE Treaty almost 60 thousands pieces of conventional weapons were destroyed, which had halved the overall amount of armaments in Europe. In the second half of the 1990s it became evident that the CFE Treaty based on the balance of forces between two groups of states — the Warsaw Treaty Organization and NATO, — did not reflect the drastic changes in the geopolitical situation in Europe. This stipulated the adaptation of the Treaty, which took place in 1997—1999 and resulted in the signing of the Agreement on Adaptation of the CFE Treaty in Istanbul in November 1999. The Agreement on Adaptation implied the transition from the limitations based on the group balance of forces between two politico-military unions to the individual system of the limitations for each State Party. This allows effectively to prevent a possibility of a large-scale military deployment. However, the adapted CFE Treaty could not enter into force for the last seven years. The majority of the participating States argue that they will ratify the Agreement on the Adaptation of the CFE Treaty only after the Russian Federation fulfils the so-called «Istanbul commitments» on withdrawal of its military forces from the territories of Georgia and Moldova. They also continue to consider the current CFE Treaty as a cornerstone of European security. At the Third CFE Review Conference in May—June 2006 the Russian Federation and the Republic of Belarus clearly demonstrated the invalidity of the current CFE Treaty of 1990 and its inconsistence with the modern politico-military situation on the European continent to their partners and urged them to undertake every effort to ratify the adapted CFE Treaty at the earliest convenience. Further delay in the entry into force of the adapted CFE Treaty threatens the very existence of the Treaty and may result in the collapse of the balanced system of European security. It makes us think about alternative methods of strengthening national as well as European security.

29.03.2017 British Prime Minister Theresa May, referring to article 50 of the EU Treaty, signed a notification to the authorities of the European Union about beginning of exit procedure of the United Kingdom from the EU. According to item 3 of Art. 50 of the Treaty, negotiations on exit of the UK from the UK within the next two years and the state can leave the Union on 29.03.2009. To date, "sufficient progress towards the second phase" has been made, and initial guidelines for the preparation of a draft formal withdrawal Agreement have been agreed. The second phase will focus on the drafting and ratification of the withdrawal Agreement, the negotiation of transitional arrangements and the achievement of a common understanding of the framework for future relations between the Union and the United Kingdom. The article discusses the possible consequences of Brexit for the legislation of the UK, which, apparently, will be not so easy and painless for the UK. ; 29 марта 2017 г. премьер-министр Великобритании Тереза Мэй, сославшись на ст. 50 Договора о ЕС, подписала уведомление властей Европейского союза о начале процедуры выхода Соединенного Королевства из ЕС. В соответствии с п.3 ст. 50 указанного Договора, переговоры о выходе Соединенного Королевства из Европейского союза продлятся около двух лет и, таким образом, государство может покинуть Союз 29 марта 2019 г. На сегодняшний день достигнут «достаточный прогресс для перехода ко второму этапу», согласованы первоначальные руководящие принципы для подготовки проекта официального Соглашения о выходе. Второй этап будет посвящен разработке и ратификации Соглашения о выходе, переговорам о переходных договоренностях и достижению общего понимания рамок будущих отношений Союза и Соединенного Королевства. В статье рассмотрены возможные последствия Брекзита для законодательства Соединенного Королевства, который, по видимости, пройдет далеко не так легко и безболезненно для Соединенного Королевства.

В статье разбирается вопрос, чем руководствовались ведущие политики и военные Германской империи в оценке большевистского этапа Российской революции, и делается вывод о том, что на первом месте стояло стремление обеспечить выход России из первой мировой войны и более широком плане – ее исключение из числа великих держав. Страх германских правящих кругов перед «мировым большевизмом» был «продуктом для внутреннего потребления» и не оказывал заметного влияния на принятие стратегических решений во внешней политике. В свою очередь для советского правительства на первом месте стояли вопросы сохранения собственной власти внутри страны, сколько-нибудь заметной поддержки левых сил в Германии вплоть до осени 1918 г. оно не оказывало. ; The article deals with the question of what guided the leading politicians and military men of the German Empire in estimation of the Bolshevik stage of the Russian Revolution and concludes that the main desire was to ensure Russia's withdrawal from the First World War and more broadly its exclusion from among the great powers . The fear of the German ruling circles over "world Bolshevism" was a "product for domestic consumption" and did not have a noticeable influence on the adoption of strategic decisions in foreign policy. However for the Soviet government in the first place were the questions of preserving their own power within the country and that's why it didn't provide any noticeable support for the leftist forces in Germany until the autumn of 1918.

Раздел "Международные отношения" ; После окончания «холодной войны» и распада Советского Союза в отношениях между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора произошли значительные изменения. В 1991—1993 гг. со стороны Москвы и Брюсселя предпринимались активные шаги, направленные на установление тесных контактов друг с другом как на политическом, так и на военном уровнях. Совет Североатлантического сотрудничества, созданный в рамках НАТО в декабре 1991 г., способствовал данному сближению. ССАС выступал в качестве форума, на котором Россия наравне со странами — участницами альянса участвовала в обсуждении и принятии решений по важнейшим международным вопросам. Одной из главнейших задач российско-натовских консультаций было стремление альянса добиться от России выполнения обязательств по международным договорам в области разоружения, взятых в свое время руководством СССР. Парламент Российской Федерации ратифицировал ряд договоров: ОВСЕ, СНВ-1, СНВ-2. Вступление в силу Договора об обычных вооруженных силах в Европе привело к возникновению новой формы сотрудничества между Россией и Североатлантическим альянсом, которая проявлялась в проведении военных инспекций стран НАТО на территории России и участии российских военных экспертов в инспекциях на территории стран — участниц альянса. Военные контингенты НАТО и Российской Федерации участвовали в совместных военных учениях, а также в военных операциях по поддержанию мира и безопасности в Югославии. Между Россией и Североатлантическим альянсом осуществлялся постоянный обмен военными специалистами и преподавателями высших учебных заведений. Значительно возросло количество визитов высокопоставленных лиц НАТО в Москву, а руководства России — в Брюссель. Вместе с тем, в отношениях между Россией и НАТО существовал ряд противоречий. Так, например, Российская Федерация выступала категорически против одностороннего военного вмешательства альянса в разрешение югославского конфликта, а также против возможного расширения НАТО на восток. Москва добивалась изменения некоторых положений Договора об ОВСЕ. Определенная степень напряженности существовала по вопросу вывода российских войск из Прибалтики. = After the termination of the «cold war» and disintegration of the Soviet Union the relations between the Russian Federation and the North Atlantic Treaty Organization have undergone significant changes. In 1991—1993 active steps were undertaken on the part of Moscow and Brussels, directed at the establishment of close contacts with each other, both on the political, and military levels. The North Atlantic Cooperation Council, created within the framework of the NATO in December 1991, promoted this rapprochement. The NACC represented itself as a forum where Russia on equal terms with other countries — members of the Alliance took part in discussions and decision-making on major international issues. One of the main problems of Russia — NATO consultations was aspiration of the Alliance to get Russia to fulfil its obligations under the international treaties in the field of disarmament, which had been assumed by the leadership of the USSR in its time. The Parliament of the Russian Federation ratified a number of treaties: CFE, START-1, and START-2. Coming into force of the Treaty on Conventional Armed Forces in Europe has led to the emergence of a new form of cooperation between Russia and the North Atlantic Alliance. It manifested itself in carrying out military inspections of the NATO countries on the territory of Russia, and the participation of the Russian military experts in inspections on the territory of countries-participants of the Alliance. Military contingents of the NATO and the Russian Federation took part in joint military exercises, and in military operations on peacekeeping in Yugoslavia. Constant exchange of military experts and teachers of higher educational institutions went on between Russia and the North Atlantic Alliance. The number of visits of high-ranking officials of the NATO to Moscow, and the of leadership of Russia to Brussels considerably increased. At the same time, there was a number of contradictions in relations between Russia and the NATO. So, for example, the Russian Federation strongly opposed unilateral military intervention of the Alliance in the settlement of the Yugoslavian conflict, and also a possible expansion of the NATO to the East. Moscow tried to achieve amendments of some provisions of the Treaty on Conventional Armed Forces in Europe. A certain degree of tension existed on the question of the withdrawal of the Russian troops from the Baltic states.

The research objective was to describe the role of the North Atlantic Treaty Organization (NATO) and the European Union (EU) in the Libyan crisis. The study was based on the resolutions of the United Nations Security Council, reports of the NATO Secretary General, documents of the EU and FRONTEX, speeches of European politicians, statistics, and publications in the Western press and world news agencies. The article focuses on the reaction of the international community to the suppression of peaceful demonstrations in Libya and the reasons why the USA and the EU authorized the North Atlantic Alliance to lead a military operation. The authors summed up the outcomes of NATO's activities in Libya, analyzed the EU foreign policy instruments in Libya, and evaluated their efficiency. The disagreements between the EU states not only prevented the EU from pursuing an independent and coherent policy in Libya, but also complicated the implementation of the previously agreed measures. The leadership in resolving the Libyan crisis passed to the national states as a result of the weak position of the USA and the EU, as well as NATO's withdrawal from Libya. The authors concluded that the Libyan crisis confirms the differentiation of roles between the NATO and the EU in the Middle East and North Africa region, in which the NATO resolves military conflicts, whereas the EU is responsible for peacekeeping activities. ; Цель – выявить особенности участия Организации Североатлантического договора (НАТО) и Европейского союза (ЕС) в урегулировании ливийского кризиса. Для достижения поставленной цели были проанализированы резолюции Совета Безопасности Организации Объединенных Наций, отчеты генерального секретаря НАТО, документы ЕС и агентства «Фронтекс», статистика, речи европейских политиков, публикации в западной прессе и мировых информационных агентствах. В статье рассмотрена реакция международного сообщества на подавление мирных демонстраций в Ливии. Исследованы причины, по которым США и страны Европы доверили проведение военной операции Североатлантическому альянсу. Подведены итоги деятельности НАТО в Ливии. Проанализированы инструменты политики ЕС в Ливии, проведена оценка их эффективности. Установлено, что разногласия между странами-членами ЕС не только помешали Союзу проводить самостоятельную и последовательную политику в Ливии, но и затруднили реализацию мероприятий, о которых удалось договориться. Выявлено, что в условиях отсутствия активной позиции США, сворачивания деятельности НАТО и слабости ЕС лидерство в урегулировании ливийского кризиса перешло к отдельным государствам. Сделан вывод: ливийский кризис подтверждает тезис о том, что в регионе Ближнего Востока и Северной Африки между НАТО и ЕС сложилась четкая дифференциация ролей, при которой НАТО берет на себя решение военных задач, а Европейский союз – осуществление миротворческой деятельности. Проведенное исследование вносит вклад в понимание специфики общего сотрудничества НАТО и ЕС в вопросах обеспечения безопасности.

The subject. The specifics of the functioning of tax systems and the risk of double taxation require a solution to the issue of whether tax competence can remain only at the national level. Modern cross-border tax relations operate within a multi-level system of legal regulation based on the norms of international, supranational and national lawThe difficulties of correlating these levels are rooted in the fact that, in accordance with international law, each State has the right to tax persons or transactions with which it has a sufficient connection. Different situations may occur when both countries believe that the taxpayer is their resident, or when each of them claims that the income was received in this state. States solve this problem both unilaterally with the help of national legislation, and on a bilateral basis with the help of a double tax treaty.With the adoption of the Action Plan aimed at combating the erosion of the tax base and the withdrawal of profits (hereinafter referred to as the BEPS plan) and the EU Council Directive 2016/1164 (ATAD), tax strategies for using gaps and inconsistencies in tax rules to artificially transfer profits to low-tax jurisdictions were limited.Purpose of the study. The article discusses possible scenarios arising from the interaction of tax agreements and acts of EU tax law. It is necessary to take into account the obligation of the Member States to eliminate inconsistencies between acts of national legislation and acts of EU law. Member States have committed to achieve this goal at the time of EU accession and, therefore, before the adoption of any secondary EU law.Methodology. The research was carried out with the application of the formally legal interpretation of legal acts as well as the comparative analysis of international and European legal literature. Structural and systemic methods are also the basis of the research.The main results. Due to the clear coordination between the European Union and the OECD of actions in terms of establishing common measures to combat tax evasion and focusing on the subjective element of assessing potential abuse situations, a new standard for combating tax evasion has been established.Сonclusions. The author comes to the conclusion that the priority of the EU law over DTTs has been established. However, Member States retain the right to establish their own tax regimes and enter into tax treaties, thereby creating conflicts in legal regulation. In order to be directly applicable, the norm of the treaty must be clearly and definitely formulated, as well as be unconditional and independent of any national implementation measures.National legislation provides measures to eliminate the legal multiple taxation only for its residents. On the other hand, with respect to tax agreements concluded with third countries, the predominance of one system over another depends on the specific scenario, and in some cases the result achieved is the result of interpretation of existing provisions. In particular, tax treaties should prevail only when concluded before a state joins the EU. ; Рассматриваются проблемы соотношения принципов действия норм налогового права Европейского Союза и соглашений об избежании двойного налогообложения. Также рассматриваются возможные сценарии, возникающие в результате взаимодействия налоговых соглашений и актов налогового права ЕС. Рассмотрены случаи, когда налоговые соглашения заключены между государствами – членами ЕС, а также между государствами – членами ЕС и третьими странами. Коллизии нередко разрешаются посредством решений Суда справедливости Европейского Союза (Суда ЕС), что показано на примерах из классической практики Суда ЕС, а также на примере «датских дел». Рассматривая проблему соотношения актов налогового права ЕС и международных соглашений, автор отмечает, что установлен приоритет интеграционного наднационального права над соглашениями об избежании двойного налогообложения. Тем не менее государства-члены сохраняют за собой право создавать свои собственные налоговые режимы и вступать в налоговые соглашения, тем самым создавая коллизии в правовом регулировании.