В настоящей статье вводится в научный оборот рукописный буддийский текст «Стослоговая мантра Ваджрасаттвы» в транслитерации и переводе на русский язык из собрания Национального музея Республики Тыва. Текст является частью ойратской рукописи, именуемой «Ekeyin zürken tarni orošiboi» ('Хридая-дхарани Матерей'). Примечателен тем, что представляет известную буддийскую стослоговую мантру Ваджрасаттвы, которая практикуется буддистами с древнейших времен до наших дней.Ваджрасаттва — будда ваджраяны, символ чистоты Просветления (Бодхи) и Закона (Дхарма). Прочтение сакральной стослоговой мантры для буддистов имеет магическое значение: если прочесть ее сто восемь раз — очищает тяжелую карму человека; если произнести ее миллион раз — дарует просветление. Стослоговая мантра превыше всех других мантр, поэтому буддийские ламы говорят, что не существует практики более глубокой, чем «Стослоговая мантра Ваджрасаттвы».
Статья стремится показать, что история Войшелка не только череда метаморфоз памяти о реальном князе-монахе, но еще и история развития древнего литературного сюжета о мудром правителе, который оставил свою власть, чтобы достичь гармонии с мирозданием. В статье развивается наблюдение М. Сморонг-Ружицкой о связи между судьбой Войшелка и идейным смыслом, которым наполнялся в византийской культуре сюжет христианского романа о Варлааме и Иоасафе. Фрагменты Галицко-Волынской летописи, составляющие полуагиографическую биографию князя под 6770 (1262)-6776 (1268) гг., обнаруживают значительное сюжетное сходство с Повестью о Варлааме и Иоасафе: Войшелк повторяет роль Иоасафа, Миндовг Авенира, Григорий Полонинский Варлаама, а Шварн Данилович Варахии. В свете гипотез Д. Голдфранка и Т. Л. Вилкул о времени редактуры жизнеописания Войшелка вероятно, что более ранние сообщения ГВл были переработаны при Владимире Васильковиче в направлении уподобления биографии Иоасафа. Подражание повести об индийском царевиче могло быть составлено в назидательных целях, но в свете замечаний А. Дубониса о политической ситуации в литовском княжестве после смерти Тройдена не исключены и политические мотивы редактуры Войшелк для волынского книжника мог стать символом лояльности литовских князей Владимиру Васильковичу во время противоборства в Литве союзников последнего с приближенными умершего ок 1282 г. Тройдена. ; This paper aims to show that history of Vojselk is not just a series of metamorphoses of the memory of the real prince-monk, but also the history of the ancient literary plot about the wise ruler, who left his power to achieve harmony with the universe. The article develops the occasional remark of Małgorzata Smorąg-Rożycka about the connection between the fate of Vojselk and ideological meaning of Christian story of the novel Barlaam and Joasaph in Byzantine culture. Fragments of Galician-Volhynian Chronicle which constitute semi-agyographical biography of Prince under 6770 (1262) 6776 (1268) years, shows signifi cant plot similarities with the story of Barlaam and Joasaph: Vojselk plays the role of Joasaph, Mindovg of Abner, Gregory Poloninsky of Barlaam and Shvarn Danilovich Barachias. It is probable in light of the hypotheses of David Goldfrank and Tetyana Vilkul which concerns the time of editing of the Vojselk's biography, that extant version was made in Vladimir Vasilkovich's rule (died 1288), when the earlier reports of Galician-Volhynian Chronicle were transformed in the direction of simalarization to Joasaph's biography. Imitation of the story of the Indian prince could be drafted in hortatory, but in light of comments by Arturas Dubonis about the political situation in the Lithuanian principality after the death of Traidenis ca. 1282, political motives of redaction are not excluded for Volhynian compiler Vojselk could have become a symbol of loyalty of the Lithuanian princes to Vladimir Vasilkovich, in the time of struggle between his Lithuanian allies with the group of nobility, which was close to died duke Traidenis.
The article examines in detail the problems associated with the development of Buddhism, which introduced a personal aspect to religion and embodied the idea of the need for compassion for all living beings. A special place is occupied by the analysis of the moral and social component of this religion. Buddhism is seen as a protest movement that originated in India and is directed against the frozen hierarchy, mechanical ritualism and greed of the Brahmins. This religion challenged the Brahmin hierarchy, appealing primarily to warriors, kings, and the mass of the free population. The Buddhist community was a brotherhood of mendicant monks who did not perform any rituals, but only showed people the way to salvation by the example of their lives. Buddhism is also one of the radical reformist teachings, not only intellectually, but also socially. He called people, first of all, to inner perfection, the last stage of which can be achieved only through kindness and benevolence to all living beings. The central point of this article is devoted to the debate about the reality of the Buddha's existence, his teaching and the transformations of this teaching. A significant place is given to the description of the way of life of Buddhist monks, the relationship within the Buddhist community and with the laity. The reasons for the attractiveness of Buddhism and its easy adaptability to other religious doctrines are substantiated. The possibilities of transformation of Buddhism, including within the framework of syncretic creeds, as well as in the activities of totalitarian and pseudo-religious sects, are shown. Examples of the politicization of this religion and its inclusion in the activities of fundamentalist organizations are given. ; В статье детально рассматриваются проблемы, связанные с развитием буддизма, который привнес в религию личностный аспект и воплотил идею о необходимости сострадания ко всем живым существам. Особое место занимает анализ нравственной и социальной составляющей данной религии. Буддизм рассматривается как протестное движение, зародившееся в Индии, и направленное против застывшего иерархизма, механической обрядовости и корыстолюбия брахманов. Эта религия поставила под сомнение брахманскую иерархию, апеллировал в первую очередь к воинам, царям и массе свободного населения. Буддистская община представляла собой братство нищенствующих монахов, которые не совершали никаких обрядов, а лишь примером своей жизни указывали людям путь к спасению. Буддизм — это также одно из радикальных реформистских учений не только в интеллектуальном, но и в социальном аспектах. Он призывал людей, прежде всего, к внутреннему совершенствованию, последней ступени которого можно достичь лишь благодаря доброте и доброжелательности ко всем живым существам. Центральное место в данной статье посвящено спору о реальности существования Будды, его учению и трансформациям этого учения. Значительное место отводится описанию образа жизни буддийских монахов, взаимоотношениям внутри буддийской общины и с мирянами. Обоснованы причины привлекательности буддизма и его легкой адаптивности к другим религиозным доктринам. Показаны возможности трансформации буддизма, в том числе и в рамках синкретических вероучений, а также в деятельности тоталитарных и псевдорелигиозных сект. Приведены примеры политизации этой религии и ее включения в активность фундаменталистских организаций.
В статье осуществляется попытка краткого социологического анализа социального и исторического генезиса феномена «золотая молодежь». На основе методологии «социальной истории» как ключевого направления современных общественных наук автор исследует общее и особенное, а также исторически случайное и ошибочное, для характеристики и последующего научного анализа такой сложной и неоднозначной разновидности элит. Это составляет научную новизну исследования, поскольку цельная аналитика социальной истории золотой молодежи до настоящего момента не осуществлялась. Исходя из предположения об архетипической природе феномена «золотая молодежь» в обществе и культуре, проявляющейся также в неких общих чертах любых подобных сообществ в истории, позиция автора, с опорой на иные приводимые источники, при этом заключается в подчеркивании конкретно-исторических аспектов существования золотой молодежи. Моменты появления и социальной активности золотой молодежи в истории фрагментарны, но при этом уходят в глубь веков, в европейскую античность и историю древнего Востока, что позволяет отвергнуть распространенную версию появления этого феномена в Европе в XVIII в. Автор полагает, что целый ряд выдающихся деятелей каждой эпохи можно отнести к выходцам из категории «золотая молодежь». Это художники и музыканты (А. Дюрер, В. Моцарт и др.), философы и ученые (принц Сиддхартха Гаутама Будда, Б. Паскаль, Т. Мор, Г.В. Лейбниц, Ч. Дарвин и т.д.), писатели (И.В. Гете, О. Уайльд, Ш. Бодлер), государственные и политические деятели (А. Македонский, О. Бисмарк, монархи), в XX в. знаменитые «Кембриджские шпионы», что демонстрирует предельно неслучайное значение золотой молодежи для социальной и политической истории. В российской истории к числу выходцев из золотой молодежи относится плеяда политической и культурной дворянской элиты XVIII-XIX вв. (Е.Р. Дашкова, А.Г. Бобринский, А.И. Герцен, А.С. Пушкин, Л.Н. Толстой и др.), в советское время «мажоры». Для современной западной, российской, арабской и азиатской золотой молодежи начала XXI в. при всех ее сходствах в условиях глобализации по-прежнему характерны уникальные и исключительные социально-культурные особенности, обусловленные конкретно-историческими и социокультурными обстоятельствами. ; The article is an attempt to brief sociological analysis of the social and historical genesis and transformation of the phenomenon of the "golden youth". Based on the methodology of "social history" as the key areas of modern social sciences author explores general and specific features, as well as historically accidental and erroneous to characterize and further scientific analysis of such a complex variety of elites. It is a scientific novelty of the research as integral analyst of social history "golden youth" so far not carried out. Moments appearance and social activities "golden youth" fragmented history, but at the same time go back centuries in European antiquity and the history of the ancient East, allowing reject common version of the appearance of this phenomenon in Europe in the XVIII century. The author believes that a number of eminent personalities of each era can be attributed to people from the "golden youth" category. It artists and musicians (A. Durer, WA Mozart and others), philosophers and scientists (Prince Siddhartha Gautama the Buddha, B. Pascal, T. More, G.V. Leibniz, Darwin, etc.) and writers (Goethe, Oscar Wilde, Charles Baudelaire), public and political figures (Alexander of Macedon, O. Bismarck), in the XX century the famous "Cambridge Spies", which shows the maximum value of non-random "golden youth" for the social and political history.
