The 1930s Soviet press is full of inner paradoxes not only due to the rapidly changing criteria applied to the evaluation of events and personalities, but also due to the drastic change in the usual worldview. Though relying heavily on everyday details, the ideological tools are far away from reality and consider it from a superior position. The paradoxes of newspaper information are illustrated by means of visual images that are meant to support the text and solve propaganda tasks, attack political adversaries, mock at household hardships as well as unconscious citizens. Being ideologically tuned, approved by certain structures and double-checked, cartoons, drawings and posters did not repeat the text of the article but provided it with a new meaning and uncovered the implications of events.The Za Tyazheloye Mashinostroyeniye ("For Heavy Engineering Industry") newspaper that for many years was the main media organization of the Ural Heavy Engineering Plant (Uralmash Plant) was following the uniform informational policy. The Editorial Board's independence is most evident in the production coverage and the most academically attractive material is connected with the life of Uralmash and the depiction of local events and people. The cartoon here is an essential tool for castigating vice; for this reason, the antagonists produce a stronger impression than the stale and inarticulate depiction of pacesetters and heroes. The system of graphics in the newspaper, i. e. the poster with its relative language and its longing for extreme situations, the drawing aiming at nature and everyday realia, the cartoon with its pronounced punitive function, does not only turn out to be uncoordinated but internally inconsequential. The emphasized simplicity of drawings, noticeable carelessness and clumsiness seem intentional and one may even speak about a certain Soviet newspaper style characterized by a syncretism of images and the printed word. However defective, the visual language turned out to be more truthful than newspaper language, unwillingly disclosing the mechanisms of manipulation proper. The casualness, glibness, dynamicity and expressiveness as well as aggressiveness of drawings correspond to the intensive life of the Soviet state, the swift and heroic changes and bravura of the epoch; on the other hand, once can recognize in them the deadly petrifaction of plaster giants and the appalling recurring hypnotic sleep. These all make an impression of oppressive silence. Unwillingly, in their words newspaper artists reflected the contradictory character of the epoch that claimed victory over time and found itself coming to a moral dead-end of social stagnation. ; Советская пресса 1930-х гг. полна внутренних парадоксов не только по причине стремительно меняющихся критериев в оценке событий и личностей – кардинально трансформируется привычная картина мира. Идеологический инструментарий, при всей приверженности к бытовым деталям, по сути, оказывается отстранен от реальности, которую показывает с некой «высшей точки». Парадоксальность газетной информации раскрывается в визуальных образах, призванных иллюстрировать текст, решать агитационные задачи, уязвлять политических врагов, высмеивать недостатки быта и конкретных несознательных граждан. Идеологически выверенные, согласованные и перепроверенные рисунки, плакаты и карикатуры при полном отсутствии личной позиции автора не только не дублировали текст, но придавали ему несколько иное звучание, а порой раскрывали скрытую суть явлений.Газета «За тяжелое машиностроение», на протяжении многих лет являвшаяся главным печатным органом Уральского завода тяжёлого машиностроения (УЗТМ), развивалась в русле единой информационной политики. Самостоятельность редакции проявляется в производственной тематике, и наиболее интересный для исследователя материал связан с жизнью Уралмаша, с изображением местных событий и людей. Карикатура здесь важнейший инструмент для «бичевания пороков», поэтому галерея отрицательных персонажей производит большее впечатление, чем скучные и невнятные изображения передовиков и героев. Сама система графического оформления газеты – плакат с его условным языком и жаждой экстремальной ситуации, рисунок, ориентированный на натуру и бытовые реалии, карикатура с ее подчеркнуто грубой «карательной функцией» – оказывается не только разобщенной, но и внутренне непоследовательной. Подчеркнутая простота рисунков, заметная небрежность и корявость кажутся неслучайными, и можно даже говорить о неком «советском газетном стиле», который предполагает подобный синтез изображения и печатного слова. Визуальный язык при всей своей ущербности оказался все же более правдивым, чем газетный текст, невольно раскрывая и сам механизм манипуляции. Внешняя непосредственность, бойкость, динамика, экспрессия, агрессия рисунков соответствуют бурной жизнедеятельности Страны Советов, стремительным преобразованиям, героическим свершениям и бравурным маршам эпохи, но в них же можно отметить мертвенную застылость гипсовых истуканов и повторяющийся с пугающей периодичностью «гипнотический сон». Именно это порождает впечатление тягостного безмолвия. Газетные художники невольно отразили в своих «творениях» противоречивость эпохи, заявлявшей о победе над временем и оказавшейся в духовном тупике безвременья.
The analysis of articles and normative documents for quality control and regional origin of wines was carried out. Chemical composition of the grapes and the wine has been considered, qualitative and quantitative changes during vinification, maturation and aging of wine were shown. The basic group of compounds contents and ratios which determine the qualitative characteristics of wines, as well as have an important role in the formation of aroma and taste of the drink was found. The prerequisites for the development of the market of counterfeit products and wine falsification methods were discussed. The analysis of scientific literature and regulatory framework governing the quality of the wines on the territory of Russia and the European Union and the existing approaches to determine their authenticity was conducted, the advantages and disadvantages are shown. The examples of using different criteria for the establishment of natural and adulterated wines have been discussed, as well as their approaches to identify and create a comprehensive system of wine production quality evaluation using methods of physicochemical analysis. The main methodological approaches to establish a wine regional origin, combining the capabilities of modern methods of analysis, mathematical modeling and statistics are analyzed, examples of their use in practice are shown.Keywords: wine, methods of analysis, quality, authenticity, regional origin, falsification, mathematical modeling (Russian)DOI: http://dx.doi.org/10.15826/analitika.2014.18.4.001 Yu.F. Yakuba1, A.A. Kaunova2, Z.A. Temerdashev2, V.O. Titarenko2, A.A. Halafjan2 1North Caucasian Regional Research Institute of Horticulture and Viticulture of the Russian Academy of Agricultural Sciences, Krasnodar, Russian Federation2 Kuban State University, Krasnodar, Russian FederationREFERENCES1. Oganesiants L.A., Panasiuk A.L. [Statistical data on world production of wine]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2007, no. 2, pp. 6-7 (in Russian).2. Egorov E.A., Guguchkina T.I., Adzhiev A.M., Oseledtseva I.V. Geograficheskie zony proizvodstva vin i natsional'nykh kon'iakov (brendi) vysokogo kachestva na iuge Rossii [Geographical areas and national wine production of cognac (brandy) High quality in southern Russia]. Krasnodar: GNU SKZNIISiV; Prosveshchenie-Iug, 2013. 155 p. (in Russian).3. Ageeva N.M., Guguchkina T.I. Identifikatsiia i еkspertiza vinogradnykh vin i kon'iakov [Identification and examination of wines and brandies]. Krasnodar: GNU SKZNIISiV; Prosveshchenie-Iug, 2008. 174 p. (in Russian).4. Kosiura V.T., Donchenko L.V., Nadykta V.D. Osnovy vinodeliia [Basics of wine]. Moscow, DeLi print, 2004. 440 p. (in Russian).5. Demin D.P., Zinchenko V.I., Zagoruiko V.A., Kosiura V.T. [Ways to improve the stability of port wines]. Trudy In-ta Magarach [Proceedings. Magaraci Institute], 1991, pp. 55-58 (in Russian).6. Nilov V.I., Skurikhin I.M. Khimiia vinodeliia i kon'iachnogo proizvodstva [Chemistry of winemaking and cognac production]. Moscow, Pishchepromizdat. 1960. 272 p. (in Russian).7. Sobolev E.M. Tekhnologiia natural'nykh i spetsial'nykh vin [Technology of natural and special wines]. Maikop: GURIPP «Adygeia», 2006. 400 p. (in Russian).8. Nuzhnyi V.P. [Modern ideas about the toxic properties of wine and food]. Vinograd i vino Rossii [Grapes and wine Russia], 1996, no. 2, pp. 29-32 (in Russian).9. Savchuk S.A. [Quality control and identification authentication cognacs chromatographic methods]. Metody otsenki sootvetstviia [Methods for assessing compliance], 2006, no. 8, pp. 18-25 (in Russian).10. Kozub G.I., Mamakova Z.A., Skorbanova E.A., Maksimova A.S. [Changing components of the chemical composition of sherry at his endurance]. Sadovodstvo, vinogradarstvo i vinodelie Moldavii [Horticulture, viticulture and winemaking Moldova], 1982, no. 1, pp. 33-36 (in Russian).11. Kishkovskii Z.N., Skurikhin I.M. Khimiia vina [Wine chemistry]. Moscow, Agropromizdat, 1988. P. 45-67 (in Russian).12. Filippovich Iu.B. Osnovy biokhimii [Fundamentals of Biochemistry]. Moscow, Agar, 1999. 507 p. (in Russian).13. Iakuba Iu. F. Analitika i tekhnologiia vinogradnykh distilliatov [Research and Technology grape distillates]. Moscow, Moscow University Publ., 2013. 168 p. (in Russian).14. Joon-Young J., Yun H. S., Lee J., Oh M.-K. Production of 1,2-Propanediol from Glycerol in Saccharomyces cerevisiae. J. Microbiol. Biotechnol., 2011, vol. 21, no. 8, pp. 846-853. doi:10.4014/jmb.1103.03009.15. Karpov S.S., Valuiko G.G., Nalimova A.A., Keptine A.I. [Some features of the formation of esters during fermentation of grape must]. Sadovodstvo, vinogradarstvo i vinodelie Moldavii [Horticulture, viticulture and winemaking Moldova], 1982, no. 2, pp. 31-33 (in Russian).16. Rodopulo A.K. Osnovy biokhimii vinodeliia [Fundamentals of Biochemistry winemaking]. Moscow, Legkaia i pishchеvaia promyshlеnnost' Publ., 1983. 240 p. (in Russian).17. Stabnikov V.N. Peregonka i rektifikatsiia еtilovogo spirta [Distillation and Rectification of ethyl alcohol]. Moscow, Pishchеvaia Promyshlennost' Publ., 1969. 456 p. (in Russian).18. Marinchenko V.A., Smirnov V.A. Tekhnologiia spirta [Technology of alcohol]. Moscow, Legkaia i pishchеvaia promyshlеnnost' Publ., 1981. 416 p. (in Russian).19. Strukova V.E. Karbonilamidnye reaktsii i ikh intensifikatsiia pri teplovoi obrabotke kreplenykh vin. Avtoref. diss. kand. [Reaction of carbonilamid and their intensification during the thermal treatment of fortified wines. Cand. sci. diss. abstract.]. Krasnodar, 1983. 26 p. (in Russian).20. Shol'ts E.P., Ponomarev S.V. Tekhnologiia pererabotki vinograda [Technology conversion of grapes]. Moscow, Agropromizdat, 1990. 447 p. (in Russian).21. Negrul' A.M., Gordeeva L.N., Kalmykova T.I. Ampelografiia s osnovami vinogradarstva. Uchebnoе posobiе dlia tekhnolog. vuzov [Ampelography the basics of viticulture. Textbook for technological universities]. Moscow, Vysshaia shkola Publ., 1979. 199 p. (in Russian).22. Pazo M., Almitfro E., Traveao C. Perfil de ammoacidos libres de los vinos Albarino у Godello. Alimfiitami, 2004, vol. 41, no 357, pp. 111-117.23. Khristiuk V.T., Uzun L.M., Baryshev M.G. [Ferment grape juice and pulp after treatment with extremely low frequency electromagnetic field range]. Izvеstiia vuzov. Pishchevaia tekhnologiia [Proceedings of the universities. Food technology], 2002, no. 5-6, pp.43-44 (in Russian).24. Herbert P., Barros P., Alves A. Detection of port wine imitation by discriminant analysis using free amino acids profiles. Amer. J. Enol. And Viticult., 2000, vol. 51, no.3, pp. 262-268.25. Ough C.S., Stashak R.M. Further studies on proline concentration in grapes and wines. Am. J. Enol. Vitic., 1974, vol. 25, no. 1, pp. 7-12.26. Iakuba Iu.F. [Direct determination of the basic amino acids of wine]. Zavodskaia laboratoriia. Diagnostika materialov [Industrial Laboratory. Diagnostics of materials], 2010, vol. 76, no. 4, pp.12-14 (in Russian).27. Iakuba Iu.F. [Direct determination of phenylalanine, tryptophan and tyrosine residues in wines]. Zavodskaia laboratoriia. Diagnostika materialov [Industrial Laboratory. Diagnostics of materials], 2008, vol. 74, no. 2, pp. 15-18 (in Russian).28. Bakker J., Bridle P., Timberlake C.F. The colours, pigment and phenol contents of young port wines: Effects of cultivar, season and site. Vitis, 1986, vol. 25, pp. 40-52.29. Etievant P., Schlich P., Bertrand A. Varietal and geographic classification of French red wines in terms of pigments and flavonoid compounds. J. Sci. Food Agric., 1988, vol. 42, pp. 39-54.30. Jackson M.G., Timberlake C.F., Bridle P. Red wine quality: Correlations between colour, aroma and flavor and pigment and other parameters of young Beaujolais. J. Sci. Food Agric., 1978, vol. 29, pp. 715-727.31. Joslyn M. A., Little A. Relation of type and concentration of phenolics to the color and stability of rose wines. Am. J. Enol. Vitic., 1967, vol. 18, pp. 138-148.32. Ramos R.A, Andrade P.В., Seabra R., Pereira C., Ferreira M.A., Faia M.A. Preliminary study of noncoloured phenolics in wines of varietal white grapes (codega, gouveio and malvasia fina): effects of grape variety, grape maduration and technology of winemaking. Food Chem., 1999, vol. 67, pp. 39-44.33. Valuiko G.G. Biokhimicheskie osnovy tekhnologii krasnykh vin. Avtoref. diss.dokt. tekhn. nauk [Biochemical basis of technology red wines. Dr. techn. sci. diss. abstract]. Krasnodar, 1972. 74 p. (in Russian).34. McDonald M.S., Hughes M.M., Burns J., Lean M.E.J., Matthews D., Crozier A. Survey of the free and conjugated myricetin and quercetin content of red wines of different geographical origins. J. Agric. Food Chem., 1998, vol. 46, pp. 368-375.35. Delgado R., Pedro M. Evolucion de la composicion fenolica de las uvas tintas durante la maduracion. Alimenlaria, 2001, vol. 38, no. 326, pp. 139-145.36. Christie P.J., Alfenito M.R., Walbot V. Impact of low-temperature stress on general phenylpropanoid and anthocyanin pathways: Enhancement of transcript abundance and anthocyanin pigmentation in maize seedlings. Planta, 1994, vol. 194, pp. 541-549.37. Macheix J.J., Sapis J.C., Fleuriet A. Phenolic compounds and polyphenoloxidase in relation to browning in grapes and wines. Crit. Rev. Food Sci. Nutr., 1991, vol. 30, pp. 441-486.38. Graham T.L. Flavonoid and isoflavonoid distribution in developing soybean seedling tissue and in seed and root exudates. Plant Physiol., 1991, vol. 95, pp. 594-603.39. Kliewer W.M. Influence of temperature, solar radiation and nitrogen on coloration and composition of emperor grapes. Am. J. Enol. Vitic., 1977, vol. 28, pp. 96-103.40. Tiutiunik V.I. Dinamika antotsianov pri sozrevanii i khranenii iagod nekotorykh standartnykh i gibridnykh sortov vinograda v predgornoi zone Kryma. Avtoref. diss. kand. biol. nauk [Anthocyan dynamics in berries ripening and storage of some standard and hybrid grape varieties in the foothill zone of Crimea. Kand. biol. sci. diss. abstract]. Kishinev, 1969. 21 p. (in Russian).41. Yinrong Lu., Yeap Foo L. Unexpected rearrangement of pyranoanthocyanidins to furoanthocyanidins. Tetrahedron Letters, 2002, vol. 43, pp. 715-718.42. Dallas C., Laureano O. Effect of SO2 on the extraction of individual anthocyanins and colored matter of three Portuguese grape varieties during winemaking. Vitis, 1994, vol. 33, pp. 41-47.43. Revilla I., Gonzalez-Sanjose M. Compositional changes during the storage of red wines treated with pectolytic enzymes: low molecular-weight phenols and flavan-3-ol derivative levels. Food Chemistry, 2003, vol. 80, pp. 205-214.44. Piermattei B., Amatti A., Castellari M. Preliminary studies on the use of dried grape stems in red winemaking. Vitis: Viticult., 2000, vol. 39, no. 1-2, pp. 4-46.45. Oganesiants L.A. Dub i vinodelie [Oak and winemaking]. Moscow, Agropishchepromizdat, 2001. 359 p. (in Russian).46. del Alamo Sanza M., Dominguez I. Nevares, Corcel L.M. Analysis for low molecular weight phenolic compounds in a red wine aged in oak chips. Anal. Chim. Acta, 2004, vol. 513, pp. 229-237.47. Atanasova V., Fulcrand H., Cheynier V. Effect of oxygenation on polyphenol changes occurring in the course of wine-making. Anal. Chim. Acta, 2002, vol. 458, pp. 15-27.48. Mateus N., Freitas V. De Evolution and stability of anthycyanin-derived pigments during port wine aging. J. Agr. and Food Chem., 2001, vol. 49, no. 11, pp. 5217-5222.49. Magomedov Z.B., Makuev G.A. [Coloring and phenolics substances varieties of grapes and the dynamics of their content in wines with aging]. Khranenie i pererabotka sel'khozsyr'ia [Storage and processing of agricultural], 2001, no. 10, pp. 51-50 (in Russian).50. GOST R 55242-2012. Vina zashchishchennykh geograficheskikh ukazanii i vina zashchishchennykh naimenovanii mesta proiskhozhdeniia. Obshchie tekhnicheskie usloviia [State Standard 55242-2012. Wines from protected geographical indications and wines with a protected place of origin. General specifications]. Moscow, Standartinform Publ., 2013. 12 p. (in Russian).51. GOST R 52523–2006. Vina stolovye i vinomaterialy stolovye. Obshchie tekhnicheskie usloviia [State Standard 52523–2006. Table wines and wine materials. General specifications]. Moscow, Standartinform Publ., 2008. 12 p. (in Russian).52. GOST R 52195–2003. Vina aromatizirovannye. Obshchie tekhnicheskie usloviia [State Standard 52195–2003. Flavored wine. General specifications]. Moscow, Standartinform Publ., 2009. 8 p. (in Russian).53. GOST R 52404–2005. Vina spetsial'nye i vinomaterialy spetsial'nye. Obshchie tekhnicheskie usloviia [State Standard 52404–2005. Wines and special wine materials. General specifications]. Moscow, Standartinform Publ., 2006. 8 p. (in Russian).54. GOST R 51158–2009. Vina igristye. Obshchie tekhnicheskie usloviia [State Standard 51158–2009. Sparkling wines. General specifications]. Moscow, Standartinform Publ., 2009. 8 p. (in Russian).55. SanPiN 2.3.2.1078–01. Gigienicheskie trebovaniia bezopasnosti i pishchevoi tsennosti pishchevykh produktov [Sanitary Standard 2.3.2.1078–01. Hygienic safety and nutritional value of foods]. 144 p. (in Russian).56. Nikolaeva M.A., Polozhishnikova M.A. Identifikatsiia i obnaruzhenie fal'sifikatsii prodovol'stvennykh tovarov: uchebnoe posobie [Identification and determination of falsification of food products: a tutorial]. Moscow, «FORUM»: INFRA-M Publ., 2009. 464 p. (in Russian).57. Holmberg L. Wine fraud. International Journal of Wine Research, 2010, vol. 2, pp. 105-113. doi:10.2147/IJWR.S14102.58. Martin G.J. The chemistry of chaptalization. Endowour, New Series, 1990, vol. 14, no. 3. pp. 137-143. doi:10.1016/0160-9327(90)90007-E.59. Ogrinc N., Kosir I.J., Spangenberg J.E., Kidric J. The application of NMR and MS methods for detection of adulteration of wine, fruit juices, and olive oil. A review. Anal. Bioanal. Chem., 2003, vol. 376, pp. 424-430. doi:10.1007/s00216-003-1804-6.60. Savchuk S.A., Vlasov V.N. [Identification of wine products using high performance liquid chromatography and spectrometry]. Vinograd i vino Rossii [Grapes and wine Russia], 2000, no. 5, pp. 5-13 (in Russian).61. GOST R 51149–98. Produkty vinodel'cheskoi promyshlennosti. Upakovka, markirovka, transportirovanie i khranenie [State Standard 51149–98. Wine industry products. Packaging, labeling, transportation and storage]. Moscow, Standartinform Publ., 2009. 6 p. (in Russian).62. GOST R 51074-2003. Produkty pishchevye. Informatsiia dlia potrebitelia. Obshchie trebovaniia [State Standard 51074-2003. Foodstuffs. Information for Consumers. general requirements]. Moscow, Standartinform Publ., 2006. 23 p. (in Russian).63. GOST R 51653-2000. Alkogol'naia produktsiia i syr'e dlia ee proizvodstva. Metod opredeleniia ob«emnoi doli еtilovogo spirta [State Standard 51653-2000. Alcoholic products and raw materials for its production. Method of determining of the ethanol volume fraction]. Moscow, Standartinform Publ., 2009. 6 p. (in Russian).64. GOST 13192-73. Vina, vinomaterialy i kon'iaki. Metod opredeleniia sakharov [State Standard 13192-73. Wine, brandy and wine materials. Method of sugars determination]. Moscow, Standartinform Publ., 2011. 10 p. (in Russian).65. GOST R 51621-2000. Alkogol'naia produktsiia i syr'e dlia ee proizvodstva. Metody opredeleniia massovoi kontsentratsii titruemykh kislot [State Standard 51621-2000. Alcoholic products and raw materials for its production. Methods of determination of the mass concentration of titratable acid]. Moscow, Standartinform Publ., 2009. 5 p. (in Russian).66. GOST R 51654-2000. Alkogol'naia produktsiia i syr'e dlia ee proizvodstva. Metod opredeleniia massovoi kontsentratsii letuchikh kislot [State Standard 51654-2000. Alcoholic products and raw materials for its production. Method of determination of the mass concentration of volatile acids]. Moscow, Standartinform Publ., 2009. 7 p. (in Russian).67. GOST R 51620-2000. Alkogol'naia produktsiia i syr'e dlia ee proizvodstva. Metod opredeleniia massovoi kontsentratsii privedennogo еkstrakta [State Standard 51620-2000. Alcoholic products and raw materials for its production. Method of determination of the mass concentration of the powered extract]. Moscow, Standartinform Publ., 2009. 6 p. (in Russian).68. GOST R 52391-2005. Produktsiia vinodel'cheskaia. Metod opredeleniia massovoi kontsentratsii limonnoi kisloty [State Standard 52391-2005. Wine products. Method of determination of the mass concentration of citric acid]. Moscow, Standartinform Publ., 2007. 8 p. (in Russian).69. GOST R 51655-2000. Alkogol'naia produktsiia i syr'e dlia ee proizvodstva. Metod opredeleniia massovoi kontsentratsii svobodnogo i obshchego dioksida sery [State Standard 51655-2000. Alcoholic products and raw materials for its production. Method of determination of free and total sulfur dioxide]. Moscow, Standartinform Publ., 2009. 6 p. (in Russian).70. GOST R 51766-2001. Syr'e i produkty pishchevye. Atomno-absorbtsionnyi metod opredeleniia mysh'iaka [State Standard 51766-2001. Raw materials and food products. Determination of arsenic using Atomic absorption spectroscopy]. Moscow, Standartinform Publ., 2011. 10 p. (in Russian).71. GOST R 51823-2001. Alkogol'naia produktsiia i syr'e dlia ee proizvodstva. Metod inversionno-vol'tamperometricheskogo opredeleniia soderzhaniia kadmiia, svintsa, tsinka, medi, mysh'iaka, rtuti, zheleza i obshchego dioksida sery [State Standard 51823-2001. Alcoholic products and raw materials for its production. Determination of cadmium, lead, zinc, copper, arsenic, mercury, iron and total sulfur dioxide using voltamperometry]. Moscow, Standartinform Publ., 2009. 18 p. (in Russian).72. GOST 26927-86. Syr'e i produkty pishchevye. Metody opredeleniia rtuti [State Standard 26927-86. Raw materials and food products. Methods of determination of mercury]. Moscow, Standartinform Publ., 2010. 15 p. (in Russian).73. GOST 26930-86. Syr'e i produkty pishchevye. Metod opredeleniia mysh'iaka [State Standard 26930-86. Raw materials and food products. Method of the determination of arsenic]. Moscow, Standartinform Publ., 2010. 6 p. (in Russian).74. GOST 26932-86. Syr'e i produkty pishchevye. Metody opredeleniia svintsa [State Standard 26932-86. Raw materials and food products. Methods of determination of lead]. Moscow, Standartinform Publ., 2010. 11 p. (in Russian).75. GOST 26933-86. Syr'e i produkty pishchevye. Metody opredeleniia kadmiia [State Standard 26933-86. Raw materials and food products. Methods of determination of cadmium]. Moscow, Standartinform Publ., 2010. 10 p. (in Russian).76. GOST 30178-96. Syr'e i produkty pishchevye. Atomno-absorbtsionnyi metod opredeleniia toksichnykh еlementov [State Standard 30178-96. Raw materials and food products. Determination of toxic elements using atomic absorption spectroscopy]. Moscow, Standartinform Publ., 2010. 8 p. (in Russian).77. GOST 30538-97. Produkty pishchevye. Metodika opredeleniia toksichnykh еlementov atomno-еmissionnym metodom [State Standard 30538-97. Foodstuffs. Analysis of toxic elements using atomic-emission methods]. Moscow, Standartinform Publ., 2010. 27 p. (in Russian).78. Panasiuk A.L., Babaeva M.I. [Quality criteria for white wines of the New World]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2013, no. 5. pp. 22-24 (in Russian).79. Tochilina R.P. [About improvement of methods for the identification of wine production]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2007, no. 2. pp. 14-15 (in Russian).80. Tochilina R.P [Wine production quality and the problem of its identification]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2001, no. 3, pp. 8-9 (in Russian).81. GOST R 52813-2007. Produktsiia vinodel'cheskaia. Metody organolepticheskogo analiza [State Standard 52813-2007. Wine products. Sensory analysis methods]. Moscow, Standartinform Publ., 2008. 13 p. (in Russian).82. GOST R ISO 3972–2005. Organolepticheskii analiz. Metodologiia. Metod issledovaniia vkusovoi chuvstvitel'nosti [State Standard 3972–2005. Sensory analysis. Methodology. Methods of investigation of taste sensitivity]. Moscow, Standartinform Publ., 2006. 7 p. (in Russian).83. Kushnereva G.K., Guguchkina T.I., Pankin M.I., Lopatina L.I. [Investigation of table wines quality from physical and chemical parameters using mathematical]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2011, no. 4. pp. 18-21 (in Russian).84. Vina i alkogol'nye napitki. Direktivy i reglamenty Evropeiskogo Soiuza [Wines and alcoholic drinks. EU directives and regulations]. Moscow, IPK Standards Publ., 2000. 616 p. (in Russian).85. International Organisation of Vine and Wine http://www.oiv.int/ (accessed 02.07.14)86. Yakuba Yu. F., Guguchkina T.I., Ageeva N.M., Lopatina L.M. Sposob opredeleniia kachestva vinogradnogo vina [A method of determining of the wine quality]. Patent RF, no. 2310192, 2007. (in Russian).87. Kushnereva E.V., Guguchkina T.I. [Development of criteria for authenticity naturally semi-sweet and semi-dry wines]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2012, no. 5-6, pp. 70-72 (in Russian).88. Panasiuk A.L., Kuz'mina E.I., Zakharov M.A., Kharlamova L.N., Kornilina I.A. ["Ash and alkalinity" as indicators in the system of the authentication criteria of table wines]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2011, no. 1, pp. 20-21 (in Russian).89. Cliff M.A., King M.C., Schlosser J. Anthocyanin, phenolic composition, colour measurement and sensory analysis of BC commercial red wines. Food Research International, 2007, vol. 40, pp. 92–100. doi:10.1016/j.foodres.2006.08.002.90. González G., Peña-Méndez E.M. Multivariate data analysis in classification of must and wine from chemical measurements. Eur. Food Res. Technol., 2000, vol. 212, pp. 100–107. doi:10.1007/s002170000207.91. Lunina L.V., Guguchkina T.I., Ageeva N.M., Iakuba Iu.F. [The criteria of determining of the authenticity of wines]. Partnery i konkurenty [Partners and competitors], 2005, no. 5, pp. 27-29 (in Russian).92. Ageeva N.M., Guguchkina T.I., Markovskii M.G. [Once again about falsification of wines]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2002, no. 4, pp. 22-23 (in Russian).93. Valgina L.V., Zhirova V.V., Smirnova E.A. [Identification of wine production]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2010, no. 1, pp. 10-11 (in Russian).94. Sеn'kina Z.E., Arbuzov V.N., Aleshkin B.M. [Instrumental methods of analysis for the identification of grape wines]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2004, no. 1, pp. 25-27 (in Russian).95. Dergunov A.V., Lopin S.A., Il'iashenko O.I. [Influence of the biochemical composition of perspective white wine grapes on the quality of wine production]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2012, no. 4, pp. 22-25 (in Russian).96. Valgina L.A. Razrabotka kompleksnoi tovarovednoi otsenki i identifikatsii stolovykh polusladkikh vin. Dis. kand. tеkhn. nauk [Development of a comprehensive assessment and identification semi sweet wines Cand. tehn. sci. diss.]. Moscow, 2011. 147 p. (in Russian).97. Larionov A.B., Tokmin D.G., Sarvarova N.N., Marchenko I.A., Gerasimov M.K. [5-hydroxymethyl content as an additional indicator of the quality of alcoholic beverages]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2013, no. 5, pp. 25-27 (in Russian).98. Yakuba Yu. F., Guguchkina T.I., Ageeva N.M., Lopatina L.M., Lunina L.V. Sposob opredeleniia kachestva stolovogo vinogradnogo vina [Method of determining the quality of table grape wine]. Patent RF, no. 2312342, 2007 (in Russian).99. Sobolev Е.M., Kudlai D.V. Sposob opredeleniia natural'nosti belykh vin [Method of determining of the naturalness of white wines]. Patent RF, no. 2271000, 2006 (in Russian).100. Sarvarova N.N., Marchenko I.A., Rizvanov I.Kh., Tokmin D.G. [Determination of polyols by GC-MS without extraction for quality evaluation of the table wines]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2012, no. 6, pp. 16-20 (in Russian).101. Panasiuk A.L., Kuz'mina E.I., Kharlamova L.N., Zakharov M.A., Kadykova N.E., Babaeva M.V. [Controlled parameters of the natural wines. White wines of Chile]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2008, no. 4, pp. 8-11 (in Russian).102. Iakuba Iu.F., Lozhnikova M.S. [Improving of the analytical control of wine products]. Analitika i kontrol' [Analysis and control], 2011, vol. 15, no. 3, pp. 309-312 (in Russian).103. Kushnereva E.V., Markovskii M.G., Guguchkina T.I., Ageeva N.M. [Determination of biogenic amines in the vines]. Izvestiia vuzov. Pishchevaia tekhnologiia [Proceedings of the universities. Food technology], 2012, no. 1, pp. 106-108 (in Russian).104. Martuscelli M., Arfelli G., Manetta A.C., Suzzi G. Biogenic amines content as a measure of the quality of wines of Abruzzo (Italy). Food Chemistry., 2013, vol. 140, pp. 590–597. doi:10.1016/j.foodchem.2013.01.008.105. Leitгo M. C., Marques A. P., San Romгo M. V. A survey of biogenic amines in commercial Portuguese wines. Food Control., 2005, vol. 16, pp. 199-204. doi:10.1016/j.foodcont.2004.01.012.106. Soufleros E.H., Bouloumpasi E., Tsarchopoulos C., Biliaderis C.G. Primary amino acid profiles of Greek white wines and their use in classification according to variety, origin and vintage. Food Chem., 2003, vol. 80, no. 2, pp. 261-273. doi:10.1016/S0308-8146(02)00271-6.107. Zakharova A.M., Kartsova L.A., Grinshtein I.L. [Determination of organic acids, carbohydrates or sweeteners in food products and dietary supplements using HPLC]. Analitika i kontrol' [Analysis and control], 2013, vol. 17, no. 2, pp. 204-210 (in Russian).108. GOST R 52841-2007. Produktsiia vinodel'cheskaia. Opredelenie organicheskikh kislot metodom kapilliarnogo еlektroforeza [State Standard 52841-2007. Wine products. Determination of organic acids by capillary electrophoresis]. Moscow, Standartinform Publ., 2008. 7 p. (in Russian).109. Skorbanova E.A., Kairiak N.F., Mamakova Z.A. [Modern methods of detection of falsified wines]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2005, no. 6, pp. 26-27 (in Russian).110. Jackowetz J.N., Mira de Orduсa R. Survey of SO2 binding carbonyls in 237 red and white table wines. Food Control, 2013, vol. 32, pp. 687-692. doi:10.1016/j.foodcont.2013.02.001.111. Bodorev M.M., Subbotin B.S. [Chromatographic analysis of aromatic aldehydes and acids in wine]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2001, no. 1, pp. 19-21 (in Russian).112. Polozhishnikova M.A., Perelygin O.N. [Determination of the biological value and identification of red wines using content of flavanols phenolic acids]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2005, no. 6, pp. 22-24 (in Russian).113. Bridle P., Garcia-Viguera C. A simple technique for the detection of red wine adulteration with elderberry pigments. Food Chemistry, 1996, vol. 55, no. 2, pp. 111-113. doi:10.1016/0308-8146(95)00179-4.114. Tochilina R.P., Peschanaia V.A., Poznanskaia E.V., Goncharov S.A., Larina S.M. [About the problem of wines identifying. Effect on total pentose sugars in table wines]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2011, no. 1, pp. 13 (in Russian).115. GOST R 53193-2008. Napitki alkogol'nye i bezalkogol'nye. Opredelenie kofeina, askorbinovoi kisloty, konservantov i podslastitelei metodom kapilliarnogo еlektroforeza [State Standard 53193-2008. Alcoholic and non-alcoholic drinks. Determination of caffeine, ascorbic acid, preservatives, and sweeteners by capillary electrophoresis]. Moscow, Standartinform Publ., 2010. 11 p. (in Russian).116. Fauhl C, Wittkowski R, Lofthouse J, Hird S, Brereton P, Versini G, Lees M, Guillou C. Gas Chromatographic/Mass Spectrometric Determination of 3-Methoxy-1,2-Propanediol and Cyclic Diglycerols, By-Products of Technical Glycerol, in Wine: Interlaboratory Study. Journal of AOAC International, 2004, vol. 87, no. 5, pp. 1179-1188.117. Nieuwoudt H.H., Prior B.A., Pretorius S., Bauer F.F. Glycerol in South African Table Wines: An Assessment of its Relationship to Wine Quality. S. Afr. J. Enol. Vitic., 2002, vol. 23, no. 1, pp. 22-30.118. GOST R 53154-2008. Vina i vinomaterialy. Opredelenie sinteticheskikh krasitelei metodom kapilliarnogo еlektroforeza [State Standard 53154. Wine and wine materials. Determination of synthetic dyes by capillary electrophoresis]. Moscow, Standartinform Publ., 2010. 11 p. (in Russian).119. Zhirov V.M., Presniakova O.P., Neudakhina O.K., Doronin M.B. [Qualitative and quantitative analysis of elements in wines using ICP-MS]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2012, no. 6, pp. 30-31 (in Russian).120. Kolesnov A.Iu., Filatova I.A., Zadorozhniaia D.G., Maloshitskaia O.A. [Mass spectrometry of stable oxygen isotopes 18O/16O in wine production to establish its authenticity]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2012, no. 6, pp. 10-15 (in Russian).121. Zhirova V.V., e.a. Sposob opredeleniia proiskhozhdeniia organicheskikh oksikislot v vinakh i sokosoderzhashchikh napitkakh [Determination of the origin of organic hydroxy acids in wine and juice drinks]. Patent RF, no. 2487348, 2013. 12 с. (in Russian).122. Calderone G., Guillou C. Analysis of isotopic ratios for the detection of illegal watering of beverages. Food Chemistry, 2008, vol. 106, pp. 1399-1405. doi:10.1016/j.foodchem.2007.01.080.123. Guyon F., Gaillard L., Salagoïty M.-H., Médina B. Intrinsic ratios of glucose, fructose, glycerol and ethanol 13C/12C isotopic ratio determined by HPLC-co-IRMS: toward determining constants for wine authentication. Anal. Bioanal. Chem., 2011, vol. 401, pp. 1551-1558. doi:10.1007/s00216-011-5012-5.124. Cabaňero A.I., Recio J.L., Rupérez M. Isotope ratio mass spectrometry coupled to liquid and gas chromatography for wine ethanol characterization. Rapid Commun. Mass Spectrom., 2008, vol. 22. pp. 3111-3118. doi:10.1002/rcm.3711.125. Cabaňero A.I., Recio J.L., Rupérez M. Simultaneous stable carbon isotopic analysis of wine glycerol and ethanol by liquid chromatography coupled to isotope ratio mass spectrometry. J. Agric. Food Chem., 2010, vol. 58, pp. 722-728. doi:10.1021/jf9029095.126. Versinia G., Camina F., Ramponia M., Dellacassa E. Stable isotope analysis in grape products: 13C-based internal standardization methods to improve the detection of some types of adulterations. Analytica Chimica Acta, 2006, vol. 563, pp. 325-330. doi:10.1016/j.aca.2006.01.098.127. Kravchenko S.N., Kagan E.S., Stoletova A.A. [Development of mathematical model for assessing the quality of products]. Izvestiia vuzov. Pishchevaia tekhnologiia [Proceedings of the universities. Food technology], 2011, no. 4, pp. 105-109 (in Russian).128. Perelygin O.N. Ustanovlenie podlinnosti sukhikh vinogradnykh vin na osnove fiziko-khimicheskikh pokazatelei. Diss. kand. tekhn. nauk [Authentication of the dry wines using physical and chemical parameters. Cand. tehn. sci. diss.]. Moscow, 2004. 140 p. (in Russian).129. Charlton A. J., Wrobel M.S., Stanimirova I., Daszykowski M., Grundy H. H., Walczak B. Multivariate discrimination of wines with respect to their grape varieties and vintages. Eur. Food Res. Technol., 2010, vol. 231, pp. 733-743. doi:10.1007/s00217-010-1299-2.130. Košir I. J., Kocjancic,M., Ogrinc N., Kidrič J. Use of SNIF-NMR and IRMS in combination with chemometric methods for the determination of chaptalisation and geographical origin of wines (the example of Slovenian wines). Analytica Chimica Act, 2001, vol. 429, pp. 195-206. doi:10.1016/S0003-2670(00)01301-5.131. Gavrilina V.A. Metodologiia kontrolia vina raspoznavaniem. Diss. Dokt.tekhn. nauk [Methodology control wine using recognition. Dr. tehn. sci. diss.]. Orel, 2013. 259 p. (in Russian).132. Sidorova A.A., Ganzha O.V. Sposob identifikatsii ob«ekta putem postroeniia ego kharakteristicheskogo еlektroforeticheskogo profilia [Method of object identification by building its characteristic electrophoretic profile]. Patent RF, no. 2327978, 2008. 7 с. (in Russian).133. Ageeva N.M., Guguchkina T.I., Iakuba Iu.F. Sposob ustanovleniia natural'nosti vina [Method for establishing natural wine]. Patent RF, no. 2156976, 2000 (in Russian).134. Markosov V.A., Ageeva N.M., Guguchkina T.I., Iakuba Iu.F., Gaponov A.I. [Evaluation of the quality of special wines "Anapa strong" and "Cahors"]. Vinograd i vino Rossii [Grapes and wine Russia], 2001, no. 4, pp. 45-46 (in Russian).135. Gavrilina V.A., Mal'tseva O.I., Bulgakov D.S., Sychev S.N., Sychev K.S. [Application of principal component analysis to identify and compare natural wines. Part 2: Criteria of identity and similarity of dry red wines using a combination of principal component analysis and HPLC with spectrophotometric detection]. Vinodelie i vinogradarstvo [Wine-making and Viticulture], 2007, no. 3, pp. 30-32 (in Russian).136. Petrov V.I. Razrabotka skhemy identifikatsii natural'nykh vin po rezul'tatam ikh mul'tiеlementnogo analiza. Diss. kand. khim. nauk [Development of natural wines identification scheme based on the results of their multielement analysis. Cand. chem. sci. diss.]. Krasnodar, 2013. 157 p. (in Russian).137. Aramina A.A., Sadovoi V.V. [Assessment of compliance with regulatory requirements of wine production]. Izvestiia vuzov. Pishchevaia tekhnologiia [Proceedings of the universities. Food technology], 2011, no. 5-6, pp. 92-94 (in Russian).138. Duchowicz P.R., Giraudo M.A., Castro E.A., Pomilio A.B. Amino acid profiles and quantitative structure–property relationship models as markers for Merlot and Torrontes wines. Food Chemistry, 2013, vol. 140, pp. 210-216. doi:10.1016/j.foodchem.2013.02.064.139. Urbano M., Luque de Castro M. D., Pérez P. M., García-Olmo J., Gómez-Nieto M. A. Ultraviolet–visible spectroscopy and pattern recognition methods for differentiation and classification of wines. Food Chemistry. 2006, vol. 97, pp. 166-175. doi:10.1016/j.foodchem.2005.05.001.140. Guilln D., Palma M., Natera R., Romero R., Barroso C. G. Determination of the Age of Sherry Wines by Regression Techniques Using Routine Parameters and Phenolic and Volatile Compounds. J. Agric. Food Chem., 2005, vol. 53, pp. 2412-2417. doi:10.1021/jf048522b.141. Gerzhikova V.G., Zagoruiko V.A. [Quality control methods of the wine products]. Vinodelie i vinogradarstvo [Winemaking and Viticulture], 2003, no. 5, pp. 24-26 (in Russian).142. Arozarena I., Casp A., Marin R., Navarro M. Multivariate differentiation of Spanish red wines according to region and variety. Journal of the Science of Food and Agriculture. 2000, vol. 80, pp.1909-1917. doi:10.1002/1097-0010(200010)80:133.0.CO;2-U.143. Stupakova R.K., Sergeev E.N. [Wine quality control]. Vinodelie i vinogradarstvo [Winemaking and Viticulture], 2001, no. 4, pp. 15 (in Russian).144. Seeber R., Sferlazzo G., Leardi R., Dalla Serra A., Versini G. Multivariate data analysis in classification of musts and wines of the same variety according to vintage year. J. Agric. Food Chem., 1991, vol 39, no. 10, pp 1764-1769. doi:10.1021/jf00010a014.145. Perestrelo R., Barros A.S., Cámara J.S., Rocha S.M. In-Depth Search Focused on Furans, Lactones, Volatile Phenols, and Acetals As Potential Age Markers of Madeira Wines by Comprehensive Two-Dimensional Gas Chromatography with Time-of-Flight Mass Spectrometry Combined with Solid Phase Microextraction. J. Agric. Food Chem., 2011, vol. 59, pp. 3186-3204. doi:10.1021/jf104219t.146. Paneque P., Álvarez-Sotomayor Ma T., Clavijo A., Gómez I.A. Metal content in southern Spain wines and their classification according to origin and ageing. Microchemical Journal, 2010, vol. 94, pp. 175-179. doi:10.1016/j.microc.2009.10.017.147. Cuadros-Inostroza A., Giavalisco P., Hummel J., Eckardt A., Willmitzer L., Penfia-CorteÏs H. Discrimination of wine attributes by metabolome analysis. Analytical Chemistry, 2010, vol. 82, pp. 3573-3580. doi:10.1021/ac902678t.148. Khiabakhov T.S. [Basic conditions for the development of good practice winemaking]. Vinodelie i vinogradarstvo [Winemaking and Viticulture], 2011, no. 5, pp. 8-9 (in Russian).149. Galitskaia Iu.N., Martynova T.A. [Perspectives of development of the wine industry on Kuban]. Izvestiia vuzov. Pishchevaia tekhnologiia [Proceedings of the universities. Food technology], 2006, no. 4, pp. 9-12 (in Russian).150. Kaishev V.G., Usachev A.M. [Viticulture and winemaking Russia. Development of production for 1999-2003., problems and prospects]. Vinodelie i vinogradarstvo [Winemaking and Viticulture], 2004, no. 2, pp. 4-8 (in Russian).151. Tolokov N.R. [Legal regulation of wines by origin in Russia]. Vinodelie i vinogradarstvo [Winemaking and Viticulture], 2005, no. 2, pp. 9-10 (in Russian).152. Di Paola-Naranjo R.D, Baroni M.V, Podio N.S, Rubinstein H.R, Fabani M.P, Badini R.G, Inga M, Ostera H.A, Cagnoni M, Gallegos E, Gautier E, Peral-Garcia P, Hoogewerff J, Wunderlin D.A. Fingerprints for Main Varieties of Argentinean Wines: Terroir Differentiation by Inorganic, Organic, and Stable Isotopic Analyses Coupled to Chemometrics. J. Agric. Food Chem., 2011, vol. 59, pp. 7854-7865. doi:10.1021/jf2007419.153. Kallithraka S., Arvanitoyannis I.S., Kefalas P., El-Zajouli A., Soufleros E., Psarra E. Instrumental and sensory analysis of Greek wines; implementation of principal component analysis (PCA) for classification according to geographical origin. Food Chemistry, 2001, vol. 73, pp. 501-514. doi:10.1016/S0308-8146(00)00327-7.154. Nuñez M., Peсa R.M., Herrero C., Garcia-Martin S. Analysis of some metals in wine by means of capillary electrophoresis. Application to the differentiation of Ribeira Sacra Spanish red wines. Analusis, 2000, vol. 28, pp. 432-437. doi:10.1051/analusis:2000129.155. Galgano F., Favati F., Caruso M., Scarpa T., Palma A. Analysis of trace elements in southern Italian wines and their classification according to Provenance. LWT—Food Science and Technology, 2008, vol. 41, pp. 1808-1815. doi:10.1016/j.lwt.2008.01.015.156. Díaz C., Conde J.E., Estévez D., Pérez Olivero S.J., Pérez Trujillo J.P. Application of multivariate analysis and artificial neural networks for the differentiation of red wines from the Canary Islands according to the Island of origin. J. Agric. Food Chem., 2003, vol. 51, pp. 4303-4307. doi:10.1021/jf0343581.157. Soler F., Garcia-Rodrigues G., Perez-Lopez M., Hernandez-Moreno D. Characterization of "Ribera del Guadiana" and "Mйntrida" Spanish red wines by chemometric techniques based on their mineral contents. Journal of Food and Nutrition Research, 2011, vol. 50, no. 1, pp. 41-49.158. Frías S., Pérez Trujillo J., Peña E., Conde J. E. Classification and differentiation of bottled sweet wines of Canary Islands (Spain) by their metallic content. Eur. Food Res. Technol., 2001, vol. 213, pp. 145-149. doi:10.1007/s002170100344.159. Frías S., Conde J.E., RodrıÏguez-Bencomo J.J., GarcıÏa-Montelongo F., Pérez Trujillo J.P. Classification of commercial wines from the Canary Islands (Spain) by chemometric techniques using metallic contents. Talanta, 2003, vol. 59, pp. 335-344. doi:10.1016/S0039-9140(02)00524-6.160. Kruzlicova D., Fiket Ź., Kniewald G. Classification of Croatian wine varieties using multivariate analysis of data obtained by high resolution ICP-MS analysis. Food Research International, 2013, vol. 54, pp. 621-626. doi:10.1016/j.foodres.2013.07.053.161. Mar Castiñeira Gómez del M., Feldmann I., Jakubowski N., Andersson J.T. Classification of German white wines with certified brand of origin by multielement quantitation and pattern recognition techniques. J. Agric. Food Chem., 2004, vol. 5, pp. 2962-2974. doi:10.1021/jf035120f.162. Boschetti W., Rampazzo R.T., Dessuy M.B., Vale M.G., de Oliveira Rios A., Hertz P., Manfroi V., Celso P.G., Ferrгo M.F. Detection of the origin of Brazilian wines based on the determination of only four elements using high-resolution continuum source flame AAS. Talanta, 2013, vol. 111, pp. 147-155. doi:10.1016/j.talanta.2013.02.060.163. Moreno I.M, González-Weller D., Gutierrez V., Marino M., Cameán A.M., González A.G., Hardisson A. Differentiation of two Canary DO red wines according to their metal content from inductively coupled plasma optical emission spectrometry and graphite furnace atomic absorption spectrometry by using Probabilistic Neural Networks. Talanta, 2007, vol. 72, pp. 263-268. doi:10.1016/j.talanta.2006.10.029.164. Rodrigues S.M., Otero M., Alves A.A., Coimbra J., Coimbra M.A., Pereira E., Duarte A.C. Elemental analysis for categorization of wines and authentication of their certified brand of origin. Journal of Food Composition and Analysis, 2011, vol. 24, no. 4–5, pp. 548-562. doi:10.1016/j.jfca.2010.12.003.165. Bentlin F.R.S., Pulgati F.H., Dressler V.L., Pozebon D. Elemental analysis of wines from South America and their classification according to country. Journal of the Brazilian Chemical Society, 2011, vol. 22, no. 2, pp. 327-336. doi:10.1590/S0103-50532011000200019.166. Gonzalvez A., Llorens A., Cervera M.L., Armenta S., de la Guardia M. Elemental fingerprint of wines from the protected designation of origin Valencia. Food Chemistry, 2009, vol. 112, pp. 26-34. doi:10.1016/j.foodchem.2008.05.043.167. Geana I., Iordache A., Ionete R., Marinescu A., Ranca A., Culea M. Geographical origin identification of Romanian wines by ICP-MS elemental analysis. Food Chemistry, 2013, vol. 138, pp. 1125–1134. doi:10.1016/j.foodchem.2012.11.104.168. Coetzee P.P., Steffens F.E., Eiselen R.J., Augustyn O.P., Balcaen L., Vanhaecke F. Multi-element analysis of South African wines by ICP-MS and their classification according to geographical origin. J. Agric. Food Chem., 2005, vol. 53, pp. 5060-5066. doi:10.1021/jf048268n.169. Cozzolino D., Cynkar W.U., Shah N., Smith P.A. Can spectroscopy geographically classify Sauvignon Blanc wines from Australia and New Zealand?. Food Chemistry, 2011, vol. 126, pp. 673-678. doi:10.1016/j.foodchem.2010.11.005.170. Liu L., Cozzolino D., Cynkar W.U., Dambergs R.G., Janik L., O'Neill B.K., Colby C.B., Gishen M. Preliminary study on the application of visible–near infrared spectroscopy and chemometrics to classify Riesling wines from different countries. Food Chemistry, 2008, vol. 106, pp. 781-786. doi:10.1016/j.foodchem.2007.06.015.171. Heberger K., Csomos E., Simon-Sarkadi S.L. Principal component and linear discriminant analyses of free amino acids and biogenic amines in hungarian wines. J. Agric. Food Chem., 2003, vol. 51, pp. 8055-8060. doi:10.1021/jf034851c.172. Galgano F., Caruso M., Perretti G., Favati F. Authentication of Italian red wines on the basis of the polyphenols and biogenic amines. European Food Research and Technology, 2011, vol. 232, pp. 889-897. doi:10.1007/s00217-011-1457-1.173. Jaitz L., Siegl K., Eder R., Rak G., Abranko L., Koellensperger G., Hann S. LC-MS/MS analysis of phenols for classification of red wine according to geographic origin, grape variety and vintage. Food Chemistry, 2010, vol. 122, pp. 366-372. doi:10.1016/j.foodchem.2010.02.053.174. Arozarena I., Casp A., Marin R., Navarro M. Differentiation of some Spanish wines according to variety and region based on their anthocyanin composition. European Food Research and Technology, 2000, vol. 212, pp. 108-112. doi:10.1007/s002170000212.175. Rastija V., Srečnik G., Marica-Medić-Šarić. Polyphenolic composition of Croatian wines with different geographical origins. Food Chemistry. 2009, vol. 115, pp. 54-60. doi:10.1016/j.foodchem.2008.11.071.176. Li Z., Pan Q., Jin Z., Mu L., Duan C. Comparison on phenolic compounds in Vitisvinifera cv. Cabernet Sauvignon wines from five wine-growing regions in China. Food Chemistry, 2011, vol. 125, pp. 77-83. doi:10.1016/j.foodchem.2010.08.039.177. Bellomarino S.A., Conlan X.A., Parker R.M., Barnett N.W., Adams M.J. Geographical classification of some Australian wines by discriminant analysis using HPLC with UV and chemiluminescence detection. Talanta, 2009, vol. 80, pp. 833-838. doi:10.1016/j.talanta.2009.08.001.178. Rebolo S., Peсa R.M., Latorre M.J., GarcıÏa S., Botana A.M., Herrero C. Characterization of Galician (NW Spain) Ribeira Sacra wines using pattern recognition analysis. Analytica Chimica Acta, 2000, vol. 417, pp. 211-220. doi:10.1016/S0003-2670(00)00929-6.179. Gremaud G., Quaile S., Piantini U., Pfammatter E., Corvi C. Characterization of Swiss vineyards using isotopic data in combination with trace elements and classical parameters. Eur. Food Res. Technol., 2004, vol. 219, pp. 97-104. doi:10.1007/s00217-004-0919-0.180. Dutra S.V, Adami L, Marcon A.R, Carnieli G.J, Roani C.A, Spinelli F.R, Leonardelli S, Ducatti C, Moreira M.Z, Vanderlinde R. Determination of the geographical origin of Brazilian wines by isotope and mineral analysis. Analytical and Bioanalytical Chemistry, 2011, vol. 401, pp. 1571-1576. doi:10.1007/s00216-011-5181-2.181. Almeida C.M., Vasconcelos M.T.S.D. ICP-MS determination of strontium isotope ratio in wine in order to be used as a fingerprint of its regional origin. J. Anal. At. Spectrom., 2001, vol. 16, pp. 607-611. doi:10.1039/B100307K.182. Liu L., Cozzolino D., Cynkar W.U., Gishen M., Colby C.B. Geographic Classification of Spanish and Australian Tempranillo Red Wines by Visible and Near-Infrared Spectroscopy Combined with Multivariate Analysis. J. Agric. Food Chem., 2006, vol. 54, pp. 6754-6759. doi:10.1021/jf061528b.183. Brescia M.A, Kosir I.J, Caldarola V., Kidric J., Sacco A. Chemometric Classification of Apulian and Slovenian Wines Using 1H NMR and ICP-OES Together with HPICE Data. J. Agric. Food Chem., 2003, vol. 51, pp. 21-26. doi:10.1021/jf0206015.184. Adami L, Dutra S.V, Marcon A.R, Carnieli G.J, Roani C.A, Vanderlinde R. Geographic origin of southern Brazilian wines by carbon and oxygen isotope analyses // Rapid Communications in Mass Spectrometry. 2010, vol. 24, no. 20, pp. 2943-2948. doi:10.1002/rcm.4726.185. Dutra S.V., Adami L., Marcon A.R., Carnieli G.J., Roani C.A., Spinellia F.R., Leonardelli S., Vanderlinde R. Characterization of wines according the geographical origin by analysis of isotopes and minerals and the influence of harvest on the isotope values. Food Chemistry, 2013, vol. 141, no. 3, pp. 2148-2153. doi:10.1016/j.foodchem.2013.04.106.186. Kaunova A.A., Petrov V.I., Tsiupko, T.G., Tеmеrdashеv Z.A., Pеrеkotii V.V., Luk'ianov A.A. [Identification of wine provenance by ICP-AES multielement analysis], Journal of Analytical Chemistry, 2013, vol. 68, no. 9, pp. 917-922. doi:10.7868/S0044450213090065. ; Проведен анализ опубликованных работ и нормативных документов, посвященных вопросам контроля качества и региональной принадлежности вин. Рассмотрен химический состав винограда и изготавливаемой из него винодельческой продукции, показано его качественное и количественное изменение в процессе винификации, созревания и выдержки вин. Установлены основные группы соединений, содержания и соотношения которых определяют качественные характеристики вин, а также играют важную роль в формировании аромата и вкуса напитка. Обсуждены предпосылки развития рынка поддельной продукции и способы фальсификации вин. Проведен анализ научной литературы и нормативной базы, регламентирующей качество вин на территории России и стран Европейского союза, существующих подходов к определению их подлинности, указаны достоинства и недостатки. Обсуждены примеры использования различных критериев для установления натуральных и фальсифицированных вин, а также подходов их комплексной идентификации и создания системы оценки качества винодельческой продукции с помощью методов физико-химического анализа. Проанализированы основные методические подходы к установлению региональной принадлежности вин, сочетающие возможности современных методов анализа, математического моделирования и статистики, продемонстрированы примеры их использования на практике.Ключевые слова: вина, методы анализа, качество, подлинность, региональная принадлежность, фальсификация, математическое моделированиеDOI: http://dx.doi.org/10.15826/analitika.2014.18.4.001
Актуальность работы обусловлена необходимостью изучения состояния соляной промышленности России при наличии значительной импортозависимости по хлориду натрия. Цель: изучение динамики товарных потоков (производства, импорта, экспорта, потребления) хлорида натрия и производимых из него товарных продуктов, их цен (мировых, российского импорта и экспорта), сырьевой базы каменной соли России и перспектив увеличения ее национального производства. Методы: статистический, графический, логический. Результаты. Соляная промышленность России, несмотря на значительные объемы добычи (до 6,5 млн т/год) на фоне роста потребления (+3,8 %/год, до 7,8 млн т/год), длительное время являлась импортозависимой отраслью, импортируя до 2,4 млн т/год, или до 45 % от национального потребления. Лишь в 2019 г. доля импорта каменной соли снизилась до 18 %. Зависимость обусловлена устоявшимися товарными потоками каменной соли в экономическом пространстве СНГ, первоначально в основном с Украины. После политических санкций 2014 г. поток украинской соли был замещен увеличением импорта из Беларуси и Казахстана. Сырьевая база каменной соли России практически не ограничена, но востребованы преимущественно объекты добычи поблизости от главных потребителей (население Европейской части России и химические предприятия запада страны). Фактор транспортной логистики для каменной соли является определяющим. Создание новых центров добычи каменной соли, а также расширение имеющихся производств хлористого натрия, проблемно ввиду невысокой стоимости этого товара. Поэтому темпы производства соли медленно замещали импортные потоки каменной соли на фоне опережающего роста ее национального потребления. Рост национального производства каменной соли происходил в основном за счет увеличения выпуска попутного технического хлорида натрия при добыче калийных солей ПАО «Уралкалий» (с 0,76 млн т в 2015 г. до 1,8 млн т в 2019 г.). Увеличение потребления технической соли обусловлено ростом производства соляной кислоты (+3,5 %/год), гипохлоритов, хлоратов и перхлоратов (+2,4 %/год), а также значительным ростом потребления антиобледенительных материалов. Увеличение объемов заготовки поваренной соли возможно на объектах геотехнологической разработки месторождений ПАО «Руссоль» и АО «Башкирская содовая компания». Прирост объемов добычи технической соли наиболее реален путем увеличения выхода попутного хлорида натрия при добыче калийных солей в ПАО «Уралкалий», а также в рамках подготавливаемого проекта строительства Гремячинского ГОКа АО «МХК "ЕвроХим"». ; The relevance of the work is caused by the need to study the state of the Russian salt industry in the presence of significant import dependence on sodium chloride. The aim of the research is to study the dynamics of commodity flows (production, import, export, consumption) of sodium chloride and the commodity products produced from it, their prices (world, Russian imports and exports), the raw material base of rock salt in Russia and the prospects for increasing its national production. Methods: statistical, graphical, logical. Results. The Russian salt industry, despite significant production volumes (up to 6,5 million tons/year) and consumption growth (+3,8 %/year, to 7,8 million tons/year), has long been an import-dependent industry, importing up to 2,4 million tons/year or up to 45 % of national consumption. Only in 2019, the share of imports of rock salt decreased to 18 %. The dependence is caused by the established commodity flows of rock salt in the CIS economic space, initially mainly from Ukraine. After the political sanctions of 2014, the flow of Ukrainian salt was replaced by an increase in imports from Belarus and Kazakhstan. The raw material base of rock salt in Russia is practically unlimited, but production facilities are mainly in demand near the main consumers (the population of the European part of Russia and chemical enterprises in the West of the country). The factor of transport logistics for rock salt is crucial. The creation of new centers for rock salt extraction as well as the expansion of existing production of sodium chloride are problematic due to the low cost of this product. Therefore, the rate of salt production slowly replaced imported flows of rock salt against the background of faster growth of its national consumption. The increase in the national production of rock salt was mainly due to an increase in the production of associated technical sodium chloride in manufacturing potash salts of PJSC «Uralkali» (from 0,76 million tons in 2015 to 1,8 million tons in 2019). The increase in industrial salt consumption is caused by the growth in the production of hydrochloric acid (+3,5 %/year), hypochlorites, chlorates and perchlorates (+2,4 %/year), as well as a significant increase in the consumption of de-icing materials. The growth in volume of table salt preparation is possible at the objects of geotechnological development of the fields of PJSC Russol and JSC Bashkir Soda Company. The increase in industrial salt production is most real by increasing the yield of associated sodium chloride in the production of potash salts in PJSC «Uralkali», and also under the forthcoming project of construction of the Gremyachinskoe GOK JSC «MCC "EuroChem"».
Naš rad predstavlja monografsku analizu ciklusa pripovetaka autora Fazila Abduloviča Iskandera pod naslovom "Čikovo detinjstvo", (naslov u originalu: "Детство Чика"); rad ima tematsku kompozicionu strukturu i podeljen je u 6 celina: 1) junak, 2) hronotop, 3) teme, 4) tehnike pisanja, 5) struktura ciklusa i 6) Iskander i savremena 18 književnost, čemu se dodaju uvod i zaključak. Poglavlja našeg rada pružaju dubinsku analizu svega onoga što se smatra bitnim za potpuno razumevanje ciklusa priča − od književnih tehnika pisanja do tematskih istraživanja u vezi s motivima koji se pojavljuju u ciklusu priča, itd.; u tome se prepliću različiti rakursi iz koijh se sagledavaju istorijski period, koji će biti pozadina u ciklusu priča, lični doživljaj kniževnosti od strane autora (koji ćemo rekonstruisati preko intervijua s njim), stvaralačka ličnost autora i paralele s drugim književnim delovima. U našem radu posebno obrađeni biće ključni pojmovi ciklusa priča, kao na primer: detinjstvo (značenje koje ovaj period života dobija u ciklusu priča kao piščevom stvaralačkom svetu) i veze između književnosti i realnosti (činjenica da autora inspirišu sopstveni život, iskustva), koji, po našem mišljenju, igraju važnu ulogu u procesu tumačenja priča. Cilj našeg rada jeste da pruži kompletnu analizu priča Iskandera, koje predstvaljaju jedan od najvažnijih proznih žanrova datog autora, pored njegovih romana: "Sandro iz Čegema" i "Zečevi i pitoni". Naš rad biće potkrepljen mnogobrojinim primerima iz dela, živom rečju autora koju ćemo preuzeti iz intervijua, najnovijim kritičkim člancima dostupnim na internetu, paralelama, i svim onim što pomaže boljem razumevanju ciklusa priča. Što se tiče metoda našeg istraživanja, izabrali smo monografsku analizu priča jer se nama čini da to predstavlja najefikasniji postupak ka delu, ukoliko dozvoljava kompletno i dubinsko sagledavanje ciklusa priča. Prva tematska celina našeg rada biće posvećena junaku kratkih priča: dečaku Čiku. U ovoj celini biće ukratko razrađena geneza junaka: ima dokaza da materija koji je inspirisao Iskandera i koji je ovaj autor koristio za stvaranje junaka, proizlazi iz ličnog života samog autora, iz njegove sopstvene biografije. Tema je proširena razmišljanjima u vezi s rađanjem Iskanderovih junaka uopšte, a koja polaze od autorovih reči: "Moji junaci su uzeti iz realnog života, ponekad čak i previše"; analiziraćemo činjenicu da ne samo glavni junak, već i drugi junaci ciklusa priča jesu realni ljudi, često rođaci, prijatelji, autorovi poznanici i posebno ćemo objasniti zašto je realni, konkretni svet toliko bitan autoru; ovo ćemo pokazati preplićući rakurse iz intervijua, članaka koje je napisao sam autor, itd. Pored geneze junaka, posebna pažnja biće posvećena razmišljanju o tome, šta implicira činjenica da je glavni junak priča dete. U stvaralačkom svetu Iskander kroz lik dečaka ne pokušava da pruži samo naivni, već i zdrav pogled na svet: pošto dete još nije naučeno konvencijama, zakonima, klišeima. ; Our study about Iskander's cycle of short stories collected under the title of: " Chik's Childhood" provides a deep monographic analysis of these stories; the whole analysis is enriched with parallelisms with other Iskander's works and with works of other writers and with contributes, which Iskander's himself gives about is own works, in interviews and so on. Our work is subdivided into 6 chapters ( each one of these chapters is provided with a conclusion): 1) Iskander's hero, 2) The background of the cycle " Chik's Childhood", 3) Iskander's world, 4) About narratives techniques, 5) About the structure of the cycle " Chik's Childhood", 6) Iskander and contemporary literature and a final conclusion. Iskander's main character of short stories is the subject of the analysis of chapter one. The chapter begins with some considerations about Iskander's choice to write about facts from his own childhood, to describe people that really existed, that are his own relatives, friend and so on, distancing himself from all that by introducing a fictional hero, Chik. In Chik's cycle may be recognized evidences from Iskander's own biography, but Iskander does not write about himself in the first person, he writes by introducing the fictional character of Chik, this allows him to distance himself as an adult from himself as a child and to avoid, in some way, censure. The fact that Chik is a child is also very important because through the child's view of the world Iskander succeeds first of all in underlining the contradiction of an époque and of the whole society of adults and also in depicting the beauty of the world, in fact child' first sight of reality bring us back the amazement of first discovers and so on. The chapter is enriched with a parallelism between the character of Chik and the character of Chick's fool uncle Kolja; we underline how in Iskander's work fool people and children are the real wise people: their role of " outsider" in social relationships allows them to see things in the right perspective and not in the distorted ( by political conventions and so on) perspective.
This article reveals the contribution of the Kingdom to the Holy Trinity Sergius Lavra through the prism of personal relations between the Orthodox Church and the highest state authorities, and thus reveals the role of the Emperors and the Church in the history of Russian art, as well as in the preservation of Russian national culture and identity. Russian monarchs' pilgrimage and contribution to the monastery of St. Sergius of Radonezh is considered an important factor in strengthening ties between the Russian Orthodox Church and the Monarchy, as well as the entire Russian society, supporting its national idea. Russian art was formed in the spiritual paradigm of Christianity, immediately after the adoption of the unified faith (unity of faith) up to the seventeenth century. The analysis of gifts and contributions, as well as their artistic value, allows to conclude that the contributions of the sovereigns constitute the summit of achievements of modern Russian art culture. From this point of view, the Church, in particular the Holy Trinity St. Sergius Lavra, against the background of known political upheavals in the country in the twentieth century, became the keeper of an invaluable cultural and artistic treasury and spiritual core of Great Russia, showing not only a model of serving the Orthodoxy, its people and country, but also a saving perspective for the Russian State of historical survival in the new epoch. ; Artykuł pokazuje wkład carów w rozwój Ławry Troicko-Siergijewskiej poprzez osobiste relacje między Kościołem Prawosławnym, a najwyższą władzą państwową. Tym samym ujawnia wkład Imperatorów i Kościoła w historię sztuki i kultury oraz w zachowanie rosyjskiej kultury i tożsamości narodowej. Pielgrzymki i dary rosyjskich władców dla monasteru św. Sergiusza z Radoneża są oceniane jako ważny czynnik wzmacniający więzi między Rosyjską Cerkwią Prawosławną a Monarchią, a także całością rosyjskiego społeczeństwa, wspierającego jej ideę narodową. Biorąc pod uwagę fakt, że sztuka rosyjska kształtowała się w duchowym paradygmacie chrześcijaństwa, od momentu przyjęcia jedynej wiary (ros. edinoverie), aż do XVII wieku, analiza darów oraz ich wartości artystycznej pozwala wnioskować, że stanowią one szczyt dorobku współczesnej sztuki rosyjskiej. Z tej perspektywy Kościół, a w szczególności Ławra Troicko-Siergijewska, w czasach przewrotów politycznych XX wieku w Rosji stała się opiekunem bezcennego skarbca kultury i sztuki oraz duchowego jądra Wielkiej Rosji, będąc nie tylko wzorem służenia ideałom Prawosławia, swemu narodowi i państwu, ale także zbawczą dla Państwa Rosyjskiego perspektywą rosyjskiego historycznego przetrwania w nowej epoce. ; Эта статья раскрывает сквозь призму личных отношений между Православной Церковью и высшими государственными властями вклад Царства в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру и тем самым раскрывает роль Императоров и Церкви в истории русского художественного искусства, культуры, а также в деле сохранения русской национальной культуры и самобытности. Паломничество и вклад русских государей в монастырь преподобного Сергия Радонежского оцениваются как важный фактор укрепления связей между Русской Православной Церковью и Монархией, а также всего российского общества, поддерживая его национальную идею. Анализ даров и вкладов, а также их художественной ценности, учитывая тот факт, что русское искусство сформировалось в духовной парадигме христианства, сразу после принятия единой веры (единоверия) и вплоть до семнадцатого века, позволяет делать вывод о том, что вклады суверенов составляют саммит достижений современной русской художественной культуры. С этой точки зрения Церковь, в частности Свято-Троицкая Сергиева Лавра, на фоне известных политических потрясений в стране в ХХ веке стала хранителем бесценной культурно-художественной сокровищницы и духовного ядра Великой Руси, показывая не только образец служения идеалам православия, своему народу и стране, но и спасительную для Государства Российского перспективу исторического выживания в новую эпоху. ; prot.rostislav@gmail.com ; Храм Живоначальной Троицы, Москва, Россия ; Golubinskij, E. (1909). Prepodobnyj Sergij Radonežskij i sozdannaâ im Troickaâ lavra. Moskva. [Голубинский, Е. (1909). Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра. Москва]. ; Massa, I. (1937). Kratkoe izvestie o Moskovii v načale XVII v.Moskva. [Масса, И. (1937). Краткое известие о Московии в начале XVII в. Москва]. ; Nikolaeva, S. (2000). Troice-Sergiev monastyrʹ v XVI-načale XVIII veka: sostav monašeskoj bratii i vkladčikov. Moskva. [Николаева, С. (2000). Троице-Сергиев монастырь в XVI -начале XVIII века: состав монашеской братии и вкладчиков. Москва]. ; Rybakov, B. (1948). Remeslo Drevnej Rusi. Moskva. [Рыбаков, Б. (1948) Ремесло Древней Руси. Москва]. ; Ŝepkin, M. (1954). Izobraženie russkihistoričeskih lic v šitʹe XV v. W: Trudy GIM. XII. 1954. s. 8-12. [Щепкин, М. (1954). Изображение русских исторических лиц в шитье XV в. W: Труды ГИМ. XII. 1954. s. 8-12]. ; Sergievo-Posadskij gosudarstvennyj istoriko-hudožestvennyj muzej-zapovednik. (2019). [online] http://www.museum-sp.ru, [19.09.2019] [Сергиево-Посадский государственный историко-художественный музей-заповедник. (2019)]. ; Solovʹem, S. (1960). Istoriâ Rossii s drevnejših vremen. Moskva. [Соловьем, С. (1960). История России с древнейших времен. Москва]. ; Voronin, N., Kostočkin, V. (1968). Troice-Sergieva Lavra: hudožestvennye pamâtniki. Moskva: Iskusstvo [Воронин, Н., Косточкин, В. (1968). Троице-Сергиева Лавра: худо жественные памятники. Москва: Искусство]. ; 22 ; 79 ; 86
The Ministry of Culture of Ukraine in the field of communications carries out innovative activities to build a network of political and cultural community in the situation of still unsatisfactory material and technological support. The realities of cultural life are almost inextricably linked with the use of modern information and communication technologies, and the cultural socialization of citizens in the real world is accomplished in a significant way thanks to the Internet. Since we are at the beginning of the formation of state-cultural themes in Ukrnet, we do not consider our study of this segment of the Internet space exhaustive.Among the informative rubrics of the website of the Ministry of Culture of Ukraine, filled with informative material are the following: awards for achievements in the field of culture and art, the Ukrainian Cultural Foundation, a film project competition, the development of creative industries, international grants, intangible cultural heritage, administrative services in the field of cultural heritage protection, international and all-Ukrainian contests, festivals and other periodic cultural and artistic events (projects), international cultural projects. I would like the Ministry of Culture of Ukraine and the State Department for Religions and Nationalities to mediate in all activities related to displaying the specifics of cultural politics, relations between the state, churches and religious organizations, so that it is a high-tech website that explores state policy on cultures and religions, churches and believers, and whose materials would satisfy the tastes, needs and interests of an expert audience striving to master and use quality information. In principle, a lot of information about this institution can already be gathered from Internet, just as information was previously gathered from the archives – it is no coincidence that the Internet at the present stage of human existence appears to be the World Library and the cosmos of human knowledge.Photo and video support of 3D and online broadcasting of consultations and expert advice seems appropriate. Cultural affairs of the Ministry should ideally use the maximum group support of the affiliate community in the form of friends, support forums on Facebook, Telegram, Twitter, Instagram, LinkedIn, Google+, LiveJournal, MySpace, Pinterest, it is advisable to add to the site the e-services, audio channels and photo- and video-galleries, useful links to the country's main cultural heritage in order to provide access to the digitized heritage of leading museums and libraries and maximize their online presence. The Ministry of Culture of Ukraine has promising projects ahead, and the multimedia and high-tech factor will play a significant role in their manifestation and materialization. ; Министерство культуры Украины в сфере коммуникаций осуществляет инновационную деятельность по построению сетевого политико-культурного сообщества в ситуации пока еще неудовлетворительного материального и технологического обеспечения. Реалии культурной жизни уже практически неразрывно связаны с использованием современных инфо-коммуникационных технологий, а культурная социализация граждан в настоящем мире значительным образом осуществляется благодаря Интернету. Поскольку мы находимся в начале становления государственно-культурной тематики в Укрнете, мы не считаем наше исследование данного сегмента Интернет-пространства исчерпывающим.Среди познавательных рубрик сайта Министерства культуры Украины, наполненных информативным материалом, можно отметить следующие: премии за достижения в области культуры и искусства, украинский культурный фонд, конкурс кинопроектов, развитие креативных индустрий, международные гранты, нематериальное культурное наследие, административные услуги в области охраны культурного наследия, международные и всеукраинские конкурсы, фестивали и другие периодические культурно-художественные мероприятия (проекты), международные культурные проекты. Хотелось бы, чтобы Министерство культуры Украины и Государственный департамент по делам религий и национальностей стали посредником в освещении всей деятельности, касающейся отображения специфики культурной политики, взаимоотношений государства, церквей и религиозных организаций, чтобы это был высокотехнологический сайт, на котором бы исследовалась политика государства в отношении культуры и религии, церкви и верующих и чьи материалы удовлетворяли бы вкусы, запросы и интересы экспертной аудитории, стремящейся к освоению и использованию качественной информации. В принципе, из Интернета уже сейчас можно почерпнуть об этом органе немало информации, подобно тому, как раньше сведения черпались из архивов – неслучайно Интернет на теперешнем этапе человеческого существования предстает Всемирной библиотекой и космосом человеческих знаний.Целесообразным представляется фото- и видео-сопровождение мероприятий 3D- и онлайн-трансляции консультаций и экспертных советов. Культурные дела Министерства в идеале должны пользоваться максимальной групповой поддержкой аффилиированного сообщества в виде друзей, форумов поддержки в Facebook, Telegram, Twitter, Instagram, LinkedIn, Google+, LiveJournal, MySpace, Pinterest, целесообразно добавление на сайте рубрики «е-сервисы», аудио-каналов и фото- и видеогалерей, полезных ссылок на основное культурное наследие страны, чтобы обеспечить доступ к оцифрованному наследию ведущих музеев и библиотек и максимизировать их присутствие в Сети. У Министерства культуры Украины впереди перспективные проекты, и значительную роль в их манифестации и материализации будет играть мультимедийный и высокотехнологический фактор.
Антропологічний аналіз суб'єкта права у юридичному просторі постмодерну надає підстави для ідентифікації його як Людини присутньої. Він є суб'єктом тотальної рівності, суб'єктом свободи і суб'єктом абсолютних можливостей. Модус його буття в світі – прагматична, автономна, незалежна й формальна присутність. Саме право стає єдиною реальністю його самореалізації, структуризації та способом буття. ; Антропологический анализ субъекта права в юридическом пространстве постмодерна даёт основание для идентификации его как Человека присутствующего. Он является субъектом тотального равенства, субъектом свободы и субъектом абсолютных возможностей. Модус его бытия в мире – прагматичное, автономное, независимое и формальное присутствие. Именно право выступает единственной реальностью его самореализации, структуризации и способом бытия. ; Problem setting. Being of the subject of law in colorable reality today is very difficult. Virtual and dynamical images, values and social institutes require from the subject of activity, creativeness, anonymity and multi-purpose capability. The subject who entirely acquired by these skills and properties, as well as algorithms of legal choice, is adapted well in modern world. It is characterized as the subject of total equality, the subject of freedom, he is the real subject of law. The way of his being in the world is presence – an autonomous, independent, pragmatic and free presence.Recent research and publications analysis. The questions of ontology of law are very popular in modern philosophy. Law theorists discover new forms and modes of being right. They explore qualitatively different ways of being a subject in law. The actual ontological problem today is the "lack of Reality" in the meaning of "primary reality", authenticity, naturalness. The postmodern world is a new Reality, which is called the illusory, virtual and simulative. About this in their works write S. Zizek, J. Bodriar, H. Gumbrecht. At the same time, V. Sorokin states the fact of precisely the loss of the reality of law in postmodern jurisprudence. In his opinion, this negatively affects the law, turns legal regulation into a simulation.A number of philosophers pay attention to anthropological problems in the context of a new simulative reality. Thus, S. Zizek and J. Bodriar view the human culture of postmodernism as an elementary consumer and user, led by selfishness, self-interest, and a thirst for pleasure. L. Usanova, S. Kornev, P. Waibel and other domestic and foreign authors also speak about the virtual way of being of a person. S. Kornev asks the question of individual freedom in the "epoch of performance". P. Waibel is engaged in substantiating the "user paradigm" in modern cognition and creativity. In turn, H. Humbrecht and, following him V. Rybakov consider the mode of presence as the main one for a person simulating in artificial reality. These studies provide rich material from the field of postmodern anthropology, allowing to build a new concept of the subject of law as a Person who is present.Paper objective. The purpose of this study is to compile an anthropological image of a post-human in the status of a subject of law.Paper main body. Superficial meanings and the changeable significance of law today allow us to speak only about its formal presence, but not the real incarnation. Presence is also the main way of being a legal entity. Man's pure presence in many parallel realities relieves him of moral obligations, spirituality and personal responsibility. He is guided by the simple logic of the consumer and fully realizes his freedom of choice. The choice leads to the identification by the subject of himself in a particular social role for a certain period of time. The alternative and dynamic change of roles provide the subject with a productive simulation, successful self-realization and comfort of existence.Thus, it is the subject of law, which, by definition, is deprived of individuality, exclusivity and spirituality is best adapted to modern reality. The subject of law – formal and abstract – is a typical subject-consumer and subject-user of the virtual world. It is the modern subject of law that best personifies the type of Person who is present in postmodern culture.The definition of self and human choice is becoming more and more radical and unexpected. Freedom of the individual stands in the sense of "liberation" from all stereotypes, traditions, statuses, obligations, moral duty, of various belonging – cultural, social, ethnic, sexual, political, ideological or topological belonging. Today, a person independently determines the value and meaning of things, carries out a subjective legal regulation of events. Knowledge of the legal regulation algorithm makes the subject a full-fledged and relevant in the space of total presence and simulation.Conclusions of the research. A pure presence is ontologically convenient for the user, because it is relevant, legal, legitimate, neutral, anonymous, productive, and most importantly, irresponsible although it guarantees freedom. The Person who is present is able to make the most of the possibilities of the environment and their own. It is legal, not ethical abilities that help the comfortable presence of the subject in the space of permanent choice.
The author analyzes components of Russian hybrid aggression, which were experienced by Ukraine and which might be experienced by some EU countries. Author analyzes the attitude of citizens of some European countries to Russia's aggression against Ukraine. Many people in Europe still believe Russia is not implicated in the war in the Donbass, many do not see the danger in Russia for his country. Moreover, in case of danger for NATO ally 53% of French and 58% of German citizens voted against military assistance. The greatest danger the author sees in the loss of subjectivity. And this threat is currently important not only for Ukraine. No European political nation is monolithic. So, the Germans in the evaluation of the potential danger of the Russian Federation turned out to be divided by the line "east-west". Accordingly, in the east there is less of those who see Russia as potential military enemy. Language differences is observed in the Baltic countries, e.g. only 7% of Russian-speaking Estonians and only 5% of Russian-speaking residents of Latvia are afraid of war with Russian Federation. Informational component is perhaps the most important in a structure of hybrid aggression. That is why the search for answers on this threat is most intense. At the end of June 2016, a Czech non-governmental organization The European Values published a document 'Full-Scale Democratic Response to Hostile Disinformation Operations. 50 Measures to Oust Kremlin Hostile Disinformation Influence out of Europe'. This document recognizes the tough new realities and proposes some recommendations, which could be the basis for a response to new challenges. The main conclusion is that the world has become closer, especially European world. There is no longer any the country, which is not affected by what is happening in Ukraine. Therefore, Ukraine and its experience are important and will remain so for a long time yet. ; Autor analizuje komponenty rosyjskiej hybrydowej agresji, które widoczne są na Ukrainie, a także te, które już są widoczne (bądź potencjalnie mogą być) w Unii Europejskiej. Analizuje stosunek obywateli niektórych państw europejskich wobec agresji Rosji na Ukrainie. Wielu ludzi w Europie wciąż uważa, że Rosja nie bierze udział w wojnie w Donbasie, wielu nie widzi niebezpieczeństwa w Rosji dla swego kraju. Ponadto, w przypadku zagrożenia dla sojusznika z NATO 53% Francuzów i 58% Niemców głosowało przeciw udzieleniu pomocy. Największym zagrożeniem, jakie widzi autor, jest utrata podmiotowości – i to zagrożenie jest ważne nie tylko dla Ukrainy. Żaden europejski naród polityczny nie jest monolitem (jak Niemcy w ocenie potencjalnego zagrożenia Federacji Rosyjskiej dzielone przez "wschód-zachód"). Z kolei w państwach bałtyckich można obserwować różnice językowe: Rosję jako zagrożenie postrzega tylko 7% rosyjskojęzycznych Estończyków i tylko 5% rosyjskojęzycznych mieszkańców Łotwy. Komponent informacyjny jest prawdopodobnie najważniejszy w hybrydowej strukturze agresji. Dlatego poszukiwanie odpowiedzi na to zagrożenie jest najbardziej intensywne. Pod koniec czerwca 2016 roku czeska organizacja pozarządowa opracowała dokument "Full-Scale Democratic Response to Hostile Disinformation Operations. 50 Measures to Oust Kremlin Hostile Disinformation Influence out of Europe". Dokument ten uznaje trudne nowe realia i proponuje zalecenia, które mogłyby stanowić podstawę do odpowiedzi na nowe wyzwania. Główny wniosek, który formułuje autor – świat stał się "mniejszy", zwłaszcza w Europie. Nie ma już kraju, którego sytuacja nie miałaby wpływu na obywateli UE. Dlatego Ukraina i jej doświadczenia są ważne i tak pozostanie jeszcze przez długi czas. ; Автор анализирует компоненты российской гибридной агрессии, которые испытала на себе Украина и которые уже ощутили или имеют все шансы ощутить на себе страны Европейского Союза. Так, проанализировано отношение граждан некоторых европейских стран к российской агрессии против Украины. Многие в Европе все еще считают Россию непричастной к войне на Донбассе, многие не видят в России опасности для своей страны. Более того, в случае возникновения опасности для союзника по НАТО 53% французов и 58% немцев высказались против оказания помощи. Наибольшую опасность автор усматривает в потере субъектности. И эта угроза актуальна не только для Украины. Ни одна европейская политическая нация не является монолитной. Так, немцы в оценке потенциальной опасности РФ поделились по линии «восток-запад». Соответственно на востоке меньше тех, кто видит в России возможного военного противника. Языковое различие наблюдается в странах Балтии. Видят в РФ угрозу только 7% русскоязычных эстонцев и только 5% русскоязычных жителей Латвии. Информационная составляющая является, возможно, наиболее важной в структуре гибридной агрессии. Именно поэтому поиск ответов на эту угрозу наиболее интенсивен. В конце июня 2016 чешская неправительственная организация The European Values разработала документ Full-Scale Democratic Response to Hostile Disinformation Operations. 50 Measures to Oust Kremlin Hostile Disinformation Influence out of Europe. Этот документ признает жесткие новые реалии и предложенные рекомендации могли бы быть основой для ответа на новые вызовы. Главный вывод, к которому приходит автор – мир стал тесным, Европа тем более. Нет уже страны, события в которой не коснулись бы граждан ЕС. Поэтому Украина и ее опыт важны и долго еще такой останется.
Основные предпосылки научной работы. При переходе от централизованного государственного планирования к рыночной экономике Россия испытала беспрецедентный скачок смертности, главным образом среди работоспособного мужского населения. Беларуси в этот период удалось избежать подъема уровня смертности. Что могло послужить причиной подобного различия? Имеющиеся научные работы указывают на связь между приватизационны-ми реформами ранних 1990-х гг. и смертностью, главным образом из-за безработицы. Однако имеющаяся научная литература основывается на традиционных данных по смертности из регистров народонаселения, что не позволяет делать выводы о влиянии приватизации на смертность изолированно от других факторов. Методы. Основой анализа выступает уникальная база данных, собранная научно-исследовательским проектом PrivMort. Она содержит информацию о населенных пунктах, предприятиях и индивидуальных респондентах, а также об их живых и умерших родственниках. Исследование основывается на непараметрическом методе отбора подобного по коэффициенту склонности вероятности для сравнения смертности и ее детерминант среди моно- и мультииндустриальных городов с разной скоростью и типом приватизации в России, где массовая приватизация была предпринята в начале 1990-х гг., и в Беларуси, где экономика была либерализована без массовой приватизации при сохранении сильного государственного контроля. Использована регрессия Пуассона с возрастной стандартизацией и смещением переменной (времени) по количеству лет, которые субъект прожил в 1992–1998 гг. Результаты. Показано, что скорость приватизации оказала наиболее сильный эффект на смертность среди мужчин в возрасте 20–65 лет в моноиндустриальных городах России, которые, в отличие от Беларуси, прошли массовую приватизацию. Выявлен сильный предохраняющий от смертности эффект проживания в Беларуси вблизи с польской границей, а также эффект наличия высшего образования. Кроме того, продемонстрировано, что безработица в 1990-е гг., а также отсутствие семьи повысили вероятность мужской смертности. Интерпретация результатов. Политика массовой приватизации имела крайне негативное влияние на мужскую смертность, особенно среди мужчин работоспособного возраста. Россия, которая применила политику массовой приватизации, включая быструю продажу государственных акций и быструю либерализацию цен, значительно хуже справилась с социально-экономическими последствиями транзиций, чем Беларусь, где применялась политика постепенной либерализации. Присутствие в экономике сильного государственного контроля может существенно амортизировать эффект тотальных экономических изменений на структурном уровне, так как оно значительно снижает уровень смертности за счет меньшего урезания социального бюджета, сокращения индустриального производства, более низкого уровня безработицы и бедности, экономического неравенства. = Background. While right after the onset of economic and political reforms transforming central planning to free market economy Russia experienced an unprecedented rise in mortality primarily among the working-age male population, Belarus did not experience such a shock. What can the difference between the mortality rates in two post-Soviet Slavic states be attributed to? Previous studies have indicated a link between privatisation reforms and mortality mostly via unemployment. However, existing studies rely on conventional registry-based mortality data or cross-national data, which makes them unable to single out the effect of privatization on mortality. Methods. The study uses a novel dataset acquired by the PrivMort project, containing data on settlement- and enterprise levels as well as individual-level data on the respondents and their alive and dead relatives. The study using propensity score matching compares mortality and its determinants across mono- and multi-industrial settlements with different pace and style of privatization in Russia, where rapid mass-privatization policies were introduced in the early 1990s, and Belarus, which liberalised its economy maintaining a strong state. We used Poisson regressions with offset variable (time of exposure) as a number of years a person lived in the exposure period (1992–1998). Findings. Using an age-adjusted Poisson regression, we demonstrate that among men aged 20–65, the speed of privatization has the strongest effect on mortality in mono-industrial towns that have undergone rapid mass privatization. Since Belarus has not undergone mass privatisation, the effect is only observable in Russia. We also identify a strong protective effect of living close to the border with Poland among Belarusian men and a strong protective effect of academic higher education. Furthermore, we demonstrate that unemployment in the 1990s and marital status have a strong effect on mortality. Single men when compared to men in stable partnerships are significantly more likely to die. Interpretation. The policies of rapid mass privatization had a negative effect on mortality among working-age men. Russia, which implemented mass-privatisation policies including quick sale of state assets, rapid price liberalisation and stabilisation, fared significantly worse in terms of mortality levels than Belarus, which employed a slow liberalization strategy. The presence of strong state can significantly cushion the effect of large-scale economic crises as it a) directly affects mortality rates by less reduction in public spending; and b) indirectly affect mortality due to a smaller fall in output, smaller unemployment and poverty rates as well as by less income inequality.
In this article and summarized the regularities of formation of foreign experience and trends of development of Arctic territories. Set out the important points predetermine orientation and specificity of manifestations of national interests – potential participants of the subsoil in the Arctic zone. On the basis of the illuminated materials were obtained the following conclusions: Signifi cant interest in the Arctic show today, not only the fi ve countries (Russia, USA, Canada, Norway, Denmark), who own Arctic territories, but also polar state (Iceland, Sweden, Finland), the European Union and Asia. As a consequence of that, it is expected that in the XXI century the Arctic region will be the focus of attention as an official Arctic 45, and a number of states whose territory is quite removed from it; For Russia, given the current, acute political conditions (sanctions, confrontation with the West, Ukrainian crisis and war in the Middle East) development of Arctic territories, some moved away, moved on tomorrow and the day after tomorrow on the agenda. This approach is fundamentally fl awed and fraught with a number of threats, because other countries do not decrease, but only increase their interest in this issue; Territorial opposition to all those involved in the topic of causing instability in the Arctic region, but does not represent a real threat for the emergence of large-scale conflict. Therefore, making the choice between the hard pressure of national interests and the interests of harmonization of the Arctic states, Russia must be based on international cooperationand mutual consideration of interests in the development of its Arctic strategy; Considering the cooperation of the countries of the Arctic Council and their cooperation in the framework of a global economic forum G8, there are prerequisites for the decision of the Arctic confl ict through negotiation and compromise. In this context it is very important to develop the legal and regulatory institutional frameworks on Arctic issues.The scientific novelty of this study lies in the fact that, based on best international practices and trends in the fi eld of exploration and development of Arctic territories, recommend measures regarding the development and implementation of the Russian Arctic policy, namely: Increase the efficiency of technological equipment and exploration and production of natural resources in the Arctic; The achievement of a reliable logistical infrastructure to secure future energy supplies; Transformation of the operational risks of development and extraction of natural resources in the Arctic financial risks through the mechanisms of public-private partnerships and venture fi nancing; Harmonization of domestic legislation in thesphere of development of Arctic territories with international; Liberalization of the production and sale of energy resources, lobbying national Arctic interests at the global level through the various national structures and institutions. ; В рамках данной статьи систематизированы и обобщены закономерности формирования зарубежного опыта и тенденций освоения арктических территорий. Изложены важные моменты, предопределяющие ориентацию и специфику проявления национальных интересов государств – потенциальных участников недропользования в Арктической зоне. В статье были получены следующие выводы: значительный интерес к Арктике проявляют сегодня не только пять стран (Россия, США, Канада, Норвегия, Дания), которые владеют арктическими территориями, но и приполярные государства (Исландии, Швеции, Финляндии), Европейский Союз и страны Азии. Вследствие чего, ожидается, что в XXI веке Арктический регион будет находиться в фокусе пристального внимания как официальных приарктических 45, так и множества государств, чьи территории весьма удалены от нее; для России, учитывая сегодняшние, острые внешнеполитические условия (санкции, противостояние с Западом, украинский кризис и война на Ближнем Востоке) освоение арктических территорий, несколько отодвигается, переносясь на завтрашнюю, а то и на послезавтрашнюю повестку дня. Подобный подход является в корне ошибочным и таит в себе ряд угроз, поскольку другие страны не снижают, а лишь увеличивают свою заинтересованность в этом вопросе; территориальное противостояние всех причастных к этой теме стран приводит к нестабильности в арктическом регионе, однако не представляет реальной угрозы для возникновения масштабного конфликта. Поэтому, делая выбор между жестким прессингом национальных интересов и гармонизацией интересов приарктических государств, Российская Федерация должна базироваться на международном сотрудничестве и взаимном учете интересов при разработки своей арктической стратегии; рассматривая кооперацию стран в Арктическом Совете и их сотрудничество в рамках глобального экономического форума G8, возникают предпосылки к решению арктического противостояния путем переговоров и компромиссов. В данном контексте чрезвычайно важна разработка нормативно-правовой институциональной базы по арктическому вопросу.Научная новизна данного исследования состоит в том, что, основываясь на передовом зарубежном опыте и тенденциях в сфере освоения и разработки арктических территорий, рекомендованы меры относительно развития и реализации российской арктической политики, а именно: повышение технологической оснащенности и эффективности поиска и добычи природных ресурсов Арктики; достижение надежной логистической инфраструктуры для обеспечения будущих поставок энергоресурсов; трансформация операционных рисков освоения и добычи природных ископаемых Арктики в финансовые риски через механизмы государственно-частного партнерства и венчурного финансирования; гармонизация внутреннего законодательства в сфере освоения арктических территорий с международным; либерализация производства и продажи энергетических ресурсов, лоббирование национальных арктических интересов на глобальном уровне через различные наднациональные структуры и организации.
The author compares the semantics of the Russian čest' and dostoinstvo with that of the Polish cześć, honor and godność. The Russian čest' is characterized by two aspects: external (respect for someone, e.g. čest' i slava geroyam 'honor and glory to the heroes') and internal (a high moral value, e.g. čelovek česti, čestnyy čelovek 'a person of honour'). This semantic differentiation is manifested in synonymous sets, derivatives and phraseological units. The semantic duality of this kind is characteristic of all Slavic languages: it is a continuation of the Proto-Slavic meaning of *čьstь (from the verb čisti/čьsti 'revere, respect'). The original "actional" meaning developed into the abstract 'respect, deference', and then into the more concrete 'medal, award'. The semantic structure of the concept is analyzed through the actants of the verb čtit': its subject (who respects?), object (who is respected?), the relation between th em, and the reason why a person is respected. Russian derivatives and phraseological units (okazat' čest' 'show respect', byt' v česti 'be respected' etc.), similarly to other Slavic languages, mainly refer to the external aspect (showing respect towards someone), whereas the internal aspect (the reason why someone is respected) is historically secondary. Prototypically, the subject of čestnyy (adj.) is a person, evaluated mainly through what they do not do: lie, steal, etc. (therefore, truth and justice are important values for the speakers). In Russian, the "external" aspect of čest' and čestnyy has weakened over the centuries (it is preserved in stereotyped usages) and the "internal", ethical aspect had gained strength – the latter is already found in the 19th c., in the writings of Pushkin, Lermontov (pogib poèt – nevol'nik česti 'a poet has died, a slave to čest''), Lev Tolstoy and in political slogans (čestnye vybory 'fair elections').The Polish counterpart of the Russian čest' is the Latin loan word honor, defined as 'personal dignity' (słowo honoru 'word, promise', lit. 'the word of honour', sprawa honoru 'a matter of honour'), but the plural honory (czynić honory 'do the honours') has an "external" meaning. Old-Polish cześć referred to acts of showing respect, which points to its external dimension.In both languages, there is now a tendency to express the "internal" aspects of the semantics of the Russian čest' and Polish honor, in accord with the growing interest in human inner life and people's personality. In both languages, too, there exist lexemes that express the features and behaviour of people in the context of moral values, independent of external judgement: Pol. godność and Russian dostoinstvo. ; Autorka analizuje semantykę ros. честь, достоинствo i pol. cześć, honor i godność, pokazując różnice i podobieństwa. Rosyjski koncept čest' ma dwie strony: zewnętrzną (szacunek okazywany komuś, np. čest' i slava gerojam) i wewnętrzną (wysoka wartość moralna, np. čelovek česti, čestnyj čelovek). To zróżnicowanie semantyczne znajduje potwierdzenie w różnych szeregach synonimicznych oraz w derywatach i frazeologizmach. Taka dwoistość znaczeniowa, obecna w ros. pojęciu честь, jest właściwa wszystkim językom słowiańskim, przedłuża bowiem pierwotne słowiańskie znaczenie słowa *čьstь (od czasownika čisti / čьsti o znaczeniu 'czcić, poważać'). Pierwotne znaczenie "akcjonalne" rozwijało się w znaczenie abstrakcyjne 'poważanie, szacunek', a dalej też w bardziej konkretne znaczenie 'odznaczenie'. Semantyczną strukturę konceptu autorka analizuje, wychodząc od aktantów czasownika czcić, pyta o podmiot (kto czci), o obiekt (kogo ten ktoś czci), o relacje łączące podmiot z obiektem czci i za co ktoś kogoś czci. Rosyjskie derywaty i frazeologizmy (okazat' čest', byt' v česti itp.), podobnie jak w innych językach słowiańskich odnoszą się przede wszystkim do strony zewnętrznej (okazywania czci komuś), podczas gdy strona wewnętrzna (to, za co się komuś okazuje cześć) jest historycznie wtórna. Prototypowo subiektem predykatu čestnyj jest człowiek, wartościowany zwykle przez negację, czego nie robi: nie kłamie, nie kradnie itd., co zakłada, że ważną wartością dla mówiących jest prawda, sprawiedliwość itd. W języku rosyjskim "zewnętrzne" znaczenie czci (okazywanie szacunku) i przymiotnika čestnyj w ciągu wieków słabnie, utrwala się w wyrażeniach kliszowanych, a narasta znaczenie "wewnętrzne", etyczne, które znajdujemy już w XIX wieku, u Puszkina, Lermontowa (pogib poèt -- nevol'nik česti), Lwa Tołstoja i we współczesnym hasłach politycznych (čestnye vybory).W języku polskim odpowiednikiem ros. konceptu česti jest zapożyczony z łaciny honor, definiowany jako 'godność osobista' (słowo honoru, sprawa honoru), ale lm. honory (czynić) ma znaczenie "zewnętrzne". Stpol. cześć odnosiła się do okazywania szacunku, ma więc wymiar zewnętrzny.W obu językach autorka stwierdza podobną tendencję do wyrażania "wewnętrznej" semantyki ros. честь i pol. honor. Tendencja ta odpowiada rosnącemu zainteresowaniu światem wewnętrznym człowieka i cechami jego osobowości. W obu językach funkcjonują też osobne leksemy dla wyrażenia cech i zachowań człowieka w perspektywie wartości moralnych, niezależnych od zewnętrznych ocen: pol. godność, ros. dostoinstvo. ; There is no abstract available for this language
The purpose of the article is to consider the theoretical foundations, applied aspects, concepts and goals of sustainable development, as well as the study of factors and threats to the sustainable development of Pridnestrovie. Main material. The authors conducted a brief analysis of the main stages of introducing the conceptual apparatus used to assess the degree of world stability as a whole, regions and countries. Various approaches to defining the essence of sustainable development are considered. The author gives an extended interpretation of the "sustainable development" concept, which assumes that it is determined not only by environmental and economic aspects, but also has political, military, informational and other components. Groups and particular examples of indicators that characterize the degree of sustainable development are given. A list of factors that directly or indirectly affect the sustainability of countries and regions has been compiled and analyzed. Hierarchical levels of research on sustainable development issues are highlighted. Emphasis is placed on the study of the features of ensuring sustainable development of regions. Didactic aspects of studying the problems and mechanisms of ensuring sustainable development in educational institutions of different hierarchical levels are also considered. The applied aspects reflected in the article include assessment and analysis of a number of indicators reflecting development sustainability of the Transnistrian region of post-Soviet Moldova. Retrospective, modern and long-term threats to the sustainable development of the Transnistrian region are identified. Conclusions and further research. Some tools (measures) to ensure long-term sustainable development in the context of globalization and high turbulence of the international environment are proposed. Tools aimed at increasing the sustainability of the territorial units' development of Pridnestrovie, the following are proposed: - diversification and growth of industrialization of economic systems; - preferential support for the development of high-tech material and energy-saving industries; - differentiation minimization of financial and property stratification of the population; - implementation of environmental standards and environmental management (ISO 14000) in industrial enterprises. ; Целью статьи является рассмотрение теоретических основ, прикладных аспектов, концепции и целей устойчивого развития, а также исследование факторов и угроз устойчивому развитию Приднестровья. Основной материал. Авторами был проведён краткий анализ основных этапов введения в научный оборот понятийного аппарата, применяемого для оценки степени устойчивости мира в целом, регионов и стран. Рассмотрены различные подходы к определению сущности устойчивого развития. Дана авторская расширенная трактовка содержания понятия «устойчивое развитие», которая предполагает, что оно определяется не только эколого-экономическими аспектами, но также имеет политическую, военную, информационную и иные составляющие. Приведены группы и частные примеры показателей (индексов и индикаторов), характеризующих степень устойчивого развития. Составлен перечень и проведён анализ факторов, прямо или косвенно влияющих на устойчивость развития стран и регионов. Выделены иерархические уровни исследования вопросов устойчивого развития. Упор сделан на исследовании особенностей обеспечения устойчивого развития регионов. Рассмотрены также дидактические аспекты изучения проблем и механизмов обеспечения устойчивого развития в образовательных учреждениях разного иерархического уровня. К прикладным аспектам, освещённым в статье, относится оценка и анализ ряда показателей, отражающих устойчивость развития Приднестровского региона постсоветской Молдавии. Выявлены ретроспективные, современные и перспективные угрозы устойчивому развитию Приднестровского региона. Выводы и дальнейшие изыскания. Предложены некоторые инструменты (мероприятия) обеспечения перспективного устойчивого развития в условиях глобализации и высокой турбулентности международной среды. В качестве инструментов, направленных на рост обеспечения устойчивости развития территориальных единиц Приднестровья, предложены: − диверсификация и рост степени индустриализации хозяйственных систем; - преимущественная поддержка развития высокотехнологических материало- и энергосберегающих производств; - минимизация дифференциации финансового и имущественного расслоения населения; - внедрение экологических стандартов и экологического менеджмента (ISO 14000) на промышленных предприятиях. ; Метою статті є розгляд теоретичних основ, прикладних аспектів, концепції та цілей сталого розвитку, а також дослідження факторів і загроз сталому розвитку Придністров'я. Основний матеріал. Авторами був проведений короткий аналіз основних етапів введення в науковий обіг понятійного апарату, що застосовується для оцінки ступеня стійкості світу в цілому, регіонів і країн. Розглянуто різні підходи до визначення сутності сталого розвитку. Дано авторське розширене трактування змісту поняття «сталий розвиток», яке передбачає, що він визначається не тільки еколого-економічними аспектами, але також має політичну, військову, інформаційну та інші складові. Наведено групи та окремі приклади показників (індексів та індикаторів), що характеризують ступінь сталого розвитку. Складено перелік та проведено аналіз факторів, що прямо або опосередковано впливають на стійкість розвитку країн і регіонів. Виділено ієрархічні рівні дослідження питань сталого розвитку. Наголос зроблено на дослідженні особливостей забезпечення сталого розвитку регіонів. Розглянуто також дидактичні аспекти вивчення проблем та механізмів забезпечення сталого розвитку в освітніх закладах різного ієрархічного рівня. До прикладних аспектів, відображених у статті, відноситься оцінка й аналіз ряду показників, що відображають стійкість розвитку Придністровського регіону пострадянської Молдавії. Виявлено ретроспективні, сучасні та перспективні загрози сталому розвитку Придністровського регіону. Висновки і подальші дослідження. Запропоновано деякі інструменти (заходи) забезпечення перспективного сталого розвитку в умовах глобалізації та високої турбулентності міжнародного середовища. В якості інструментів, спрямованих на зростання забезпечення стійкості розвитку територіальних одиниць Придністров'я, запропоновані: - диверсифікація та зростання ступеня індустріалізації господарських систем; - переважна підтримка розвитку високотехнологічних матеріало- та енергозберігаючих виробництв; - мінімізація диференціації фінансового та майнового розшарування населення; - упровадження екологічних стандартів та екологічного менеджменту (ISO 14000) на промислових підприємствах.
Introduction. The paper deals with the phenomenon of language as a marker of people's identity, which is formed by building boundaries and describing relationships, primarily between neighbors. The aim of the research work is to analyze the forms of expression of journalists in the media.Methodology and sources. The report examines materials from the main release of the News of the first Polish television channel, concerning the two neighbors of the Poles, that is, the Germans and Russians. The collected material covers the period of November 16, 2015, that is, from the day of the inauguration of the new Polish government (which has a completely different approach to Poland's foreign affairs than its predecessors) until December 31, 2016. Created and described on the basis of the collected material stereotypes of German and Russian in modern Poland will be compared with the stereotypes of these two peoples, familiar to Poles by proverbs, which were found in the explanatory dictionaries of the Polish language, as well as in other dictionaries of proverbs and sayings. The linguistic analysis of the text, the socio-psychological-linguistic foundations of the formation of auto-and heterostereotypes, mass-media discourse and its impact on recipients were used as the theoretical basis for the arguments presented in the paper.Results and discussion. In Polish dictionaries, and dictionaries of Proverbs and sayings it was found 38 Proverbs Russian Proverbs and 107 of the Germans. It was analyzed how many of them are positive and how many negative traits of Russians and Germans. As for the Russian, positive traits can be found in only 6 of 38 Proverbs (15.7 percent). There are 18 positive of 107 sayings about Germans in Polish sources (16.8 percent). Specified number of Proverbs shows that the poles hand down from generation to generation a negative image of their neighbors. On the basis of material collected from "News" channel images of Russians and Germans were made up as well. During the period under review, any positive information about Russia and Russian has not appeared. As for the Germans, it is also dominated by a negative image, and, if to speak about positive things, they are never left without comment, which contains a warning.Conclusion. Heterostereotypes play an active role in fostering the way of thinking of contemporaries and, one can assume, representatives of the next generations, since popular wisdom and historical experience are passed on from generation to generation in each country. Heterostereotypes often become reality themselves, are inherited and acquire new symbolic meanings, and are updated depending on the political situation. A comparison of the heterostereotypes of Russian and German in Polish proverbs, the oldest of which were found in a dictionary published in 1830, with modern heterostereotypes from the main release of "News" proves that the description of the phenomenon of stereotypes in each new historical era is an important scientific problem. ; Введение. Рассматривается феномен языка как маркера идентичности народа, который формируется посредством построения границ и описания отношений, прежде всего между соседями. Целью работы является анализ форм высказывания журналистов в СМИ.Методология и источники. Исследованы материалы из главного выпуска «Новостей» первого канала польского телевидения, касающиеся двух соседей поляков, т. е. немцев и русских. Собранный материал охватывает собой период с 16 ноября 2015 г. (со дня инаугурации нового польского правительства, у которого совсем другой подход к иностранным делам Польши, чем у его предшественников) по 31 декабря 2016 г. Описанные на базе собранного материала стереотипы немца и русского в современной Польше сравниваются со стереотипами этих двух народов, хорошо знакомыми полякам по пословицам (использованы толковые словари польского языка, а также словари пословиц и поговорок). Теоретической основой для представленных в статье рассуждений послужил лингвистический анализ текста, социально-психолого-лингвистические основы образования авто- и гетеростереотипов, массмедийный дискурс и его воздействие на адресатов.Результаты и обсуждение. В польских толковых словарях, а также словарях пословиц и поговорок было найдено 38 пословиц о русских и 107 – о немцах. Проанализировано, сколько из них называют положительные, а сколько отрицательные черты характера русских и немцев. Что касается русских, положительные черты характера можно найти лишь в 6 из 38 пословиц (15,7 %). Положительных пословиц о немцах в польских источниках 18 из 107 (16,8 %). Указанные количества пословиц показывают, что поляки от поколения к поколению передают негативный образ своих соседей. На основе собранного материала из «Новостей» первого канала также составлены образы русских и немцев. За рассматриваемый период не появилось ни одной положительной информации о России и русских. Что касается немцев, то здесь также преобладает негативный образ, и, если говорить о положительных явлениях, они никогда не остаются без комментария, который содержит предостережение.Заключение. Гетеростереотипы играют активную роль в формировании образа мышления современников и, можно полагать, представителей следующих поколений, так как народная мудрость и исторический опыт передаются от поколения к поколению в каждой стране. Гетеростереотипы часто сами становятся реальностью, наследуются и приобретают новые символические значения и актуализируются в зависимости от политической ситуации. Сравнение гетеростереотипов русского и немца в польских пословицах, наистарейшие из которых были найдены в словаре, изданном в 1830 г., с современными гетеростереотипами из главного выпуска «Новостей» доказывает, что описание феномена стереотипов в каждую новую историческую эпоху является важной научной проблемой.
The article focuses on the success of the works of the Italian children's writer Gianni Rodari in the Soviet Union. One of the reasons for Gianni Rodari's success in his native Italy lies in his previous popularity in the Soviet Union, thanks to early translations of his works by Samuil Marshak and his numerous visits to the USSR beginning in the 1950s. Acommitted communist, Rodari wanted to get a better understanding of the country that he admired so much. However, his political attitude was not narrow-minded; he investigated the Soviet education system and style of upbringing and communicated with his readers – Soviet children. In Cipollino, the author created a universally acknowledged ideal of a good and honorable hero who fights for freedom, plays in earnest, laughs at difficulties and strives to grow up into a responsible citizen. There are two main factors that contributed to the success of Rodari's works with Soviet readers: first, their material contains an in-depth interpretation of the concept of utopia. Rodari understood utopia not as an abstraction but as a real responsibility of humanity for its better future. Second, in his creative work, the author pays great attention to folk art, which is a theme running through his rhymes, fairy tales, and stories. Folk tradition was a fundamental element both in Italian children's literature and the Soviet children's literature promoted by Marshak and other prominent writers for children in the first half of 20th century. These two vectors are perfectly combined in Cipollino, a favourite character with Soviet children, whose adventures are still being translated and staged in theatres outside Italy. The interaction of these vectors explains why the Italian writer is still widely read and loved, his poems are included in school syllabi, and his words are acquiring a new meaning in the 21st century. The article also reveals the reasons for the lasting popularity of Gianni Rodari's translated works in intersemiotic cultural space of film and cartoons, ballet etc in Russia, Ukraine and other post-Soviet states. ; Статья посвящена анализу успеха произведений итальянского детского писателя Джанни Родари вСоветском Союзе. Популярности Родари на своей родине, в Италии, способствовал его успех вСоветском Союзе, где его переводом занимался Самуил Маршак, и куда ончасто ездил сам, начиная с 50-х годов.Дж.Родари пытался понять ту страну, которую он, будучи убеждённым коммунистом, любил и уважал. Несмотря на это, его позиция не была сугубо политическая; наоборот, он изучал советскую педагогику и систему образования, общался напрямую сo своими читателями – советскими детьми. ВЧиполлино автор создал общепризнанный идеал благородного героя, который борется за свободу, ведет честную игру, смеется над трудностями и стремится вырасти ответственным гражданином. Успех работ Джанни Родари в Советском Союзе обусловлен двумя главными факторами: во-первых, их материал содержит глубокую интерпретацию понятияутопия. По мнению автора, утопия не просто абстракция, она представляет собой реальную ответственность всего человечества за создание лучшего будущего. Во-вторых, в своем творчестве автор уделяет большое внимание фольклорной составляющей, которую можно найти как в его стихах, так и в сказках и рассказах. Народный элемент играл важнейшую роль в итальянской, как и в советской детской литературе, которую Маршак вместе с другими выдающимися детскими писателями создавали в течение первой половиныXXвека. Эти две линии переплетаются в образеЧиполлино, который стал одним из самых любимых персонажей советских детей, и чьи приключения до сих пор активно переводятся иставятся в театрах за пределами Италии. Взаимодействие этих векторов объясняет, почему итальянского писателя по-прежнему повсеместно читают и любят, его стихи включены в школьные программы, а его слова приобретают новый смысл в ХХІ веке. В статье также раскрываются причины непреходящей популярности переведенных произведений Джанни Родари винтерсемиотическом культурном пространстве кино и мультфильмов, балета и т.д. вРоссии, Украине и других постсоветских странах. ; Стаття присвячена аналізу успіху творів італійського дитячого письменника Джанні Родарі в Радянському Союзі. Популярності Родарі на своїй батьківщині, в Італії, сприяв його успіх в Радянському Союзі, де його перекладом займався Самуїл Маршак, і куди він часто їздив сам, починаючи з 50-х років. Дж. Родарі намагався зрозуміти ту країну, яку він, будучи переконаним комуністом, любив і поважав. Незважаючи на це, його позиція не була суто політична; навпаки, він вивчав радянську педагогіку і систему освіти, спілкувався безпосередньо зі своїми читачами – радянськими дітьми. У Чіполліно автор створив загальновизнаний ідеал доброчесного героя, який бореться за свободу, веде чесну гру, сміється над труднощами і прагне вирости відповідальним громадянином. Успіх робіт Джанні Родарі вРадянському Союзі зумовлений двома головними чинниками: по-перше, їх матеріал містить глибоку інтерпретацію поняття утопія. На думку автора, утопія не просто абстракція, вона являє собою реальну відповідальність усього людства за створення кращого майбутнього. По-друге, в своїй творчості автор приділяє велику увагу фольклорному складнику, який можна знайти як в його віршах, так і в казках і оповіданнях. Народний елемент відігравав найважливішу роль як віталійській, так і в радянській дитячій літературі, яку Маршак разом з іншими видатними дитячими письменниками створювали протягом першої половини XX століття. Ці дві лінії переплітаються вобразі Чиполліно, який став одним з найулюбленіших персонажів радянських дітей, і чиї пригоди досі активно перекладаються і ставляться в театрах за межами Італії. Взаємодія цих векторів пояснює, чому італійського письменника продовжують повсюдно читати й любити, його вірші включені в шкільні програми, а його слова набувають нового значення в ХХІ столітті. Стаття також розкриває причини тривалої популярності перекладених творів Джанні Родарі вміжсеміотичному культурному просторі кіно і мультфільмів, балету тощо в Росії, Україні та інших пострадянських країнах.
The article reviews the contents of published special course "History of Crusader Age" by V.K.Nadler, Professor of Kharkov University. It is emphasized that this special course reflected the most advanced trends on this question in European medievistics. V.K.Nadler rejected obsolete concepts by F.Wilcken and J.Michaux who treated Crusades as purely religious enterprises and specified a whole set of Crusade-generating causes, including political and social-economic changes inside West European society. Among researchers of Crusades history V.K.Nadler deservedly marked out H.Sybel, his new treatments based on critical study of medieval annals. Some of these advanced treatments were adopted by V.K.Nadler. The main initiator of Crusades, according to V.K.Nadler, was not Peter of Amiens, but papacy, namely, Urbanus II. The researcher from Kharkov refuted the widespread opinion that the idea of Crusades in the form in which it was implemented was originated still by Gregory VII. V.K.Nadler marked out that already the crusade of 1101-1102 lacked the mystical ardor and godliness that distinguished First Crusade. The later, the more mundane trends dominated. Though Fourth (Sixth by V.K.Nadler) was arranged, as V.K.Nadler correctly specified, by efforts of famous Pope Innocent III, he treated this event as a reflection of secular trends. The researcher fairly explained devastation of Byzantium in 1204 not only by military power of Crusaders. He connected this to internal reasons as well: weakening of Byzantine supreme power, growing separatism of aristocracy, mass destruction of peasantry, impoverishment of people. The subsequent Crusades, as V.K.Nadler supposed, were doomed mostly due top politics of Papacy which turned them into an instrument against its enemies both in the East and in Europe. Presentation by V. K. Nadler of causes, progress and consequences of Crusades strongly loosened Europe-centered approach inherent in numerous foreign and Russian historians. ; В статье рассматривается содержание неопубликованного спецкурса «История Крестовой эпохи» профессора Харьковского университета В. К. Надлера. Подчёркивается, что этот спецкурс отражал наиболее передовые тенденции в европейской медиевистике по этому вопросу. В. К. Надлер отбросил устаревшие концепции Ф. Вилькена и Ж. Мишо, которые изображали эти походы как чисто религиозные мероприятия, и выделил целый комплекс вызвавших их причин, в том числе политические и социально-экономические изменения внутри самого западноевропейского общества. Среди исследователей истории крестовых походов В. К. Надлер заслужено выделял Г. Зибеля, его новые трактовки, основанные на критическом изучении средневековых летописей. Некоторые из этих передовых трактовок были заимствованы и В. К. Надлером. Главным инициатором крестовых походов В. К. Надлер считал не Петра Амьенского, а папство, конкретно – Урбана II. При этом харьковский учёный опровергал распространённое мнение о том, что идея крестовых походов в том виде, в каком она воплотилась, зародилась ещё у Григория VII. В. К. Надлер отмечал: уже в походе 1101-1102 гг. не было того мистического воодушевления и той набожности, как в Первом походе. Чем дальше, тем больше мирские тенденции брали верх. Хотя Четвёртый (у В. К. Надлера - Шестой) крестовый поход был, по его верному мнению, создан усилиями знаменитого папы Иннокентия III, этот поход В. К. Надлер считал отражением светских тенденций. Однако разгром Византии в 1204 г. В. К. Надлер верно объяснял не только военной мощью крестоносцев. Он указывал на «ненормальное положение дел в Византийском государстве», массовое разорение крестьян, обнищание население, падение авторитета верховной власти. Последующие крестовые походы, как считал В. К. Надлер, были обречены на провал главным образом из-за политики папства, которое превратило их в «орудие против своих врагов» на Востоке и в Европе. Изложение В. К. Надлером причин, хода и последствий крестовых походов наносило сильный удар по европоцентризму, присущему многим зарубежным и отечественным историкам. ; У статті розглядається зміст неопублікованого спецкурсу «Історія Хрестової епохи» професора Харківського університету В. К. Надлера. Підкреслюється, що цей спецкурс відбивав найбільш передові тенденції в європейській медієвістиці з цього питання. В. К. Надлер відкинув застаріли концепції Ф. Вількена й Ж. Мішо, які зображували ці походи як суто релігійні заходи, і виділив цілий комплекс їх причин, зокрема політичні та соціально-економічні зміни всередині самого західноєвропейського суспільства. Серед дослідників історії хрестових походів В. К. Надлер заслужено виділяв Г. Зібеля, його нові трактування, засновані на критичному вивченні середньовічних літописів. Деякі з цих передових трактувань були запозичені й В. К. Надлером. Головним ініціатором хрестових походів В. К. Надлер вважав не Петра Ам'єнського, а папство, конкретно – Урбана II. При цьому харківський учений спростовував поширену думку про те, що ідея хрестових походів в тому вигляді, в якому вона втілилася, зародилася ще у Григорія VII. В. К. Надлер відзначав: вже в поході 1101-1102 рр. не було тієї містичної наснаги і тієї побожності, як в Першому поході. Чим далі, тим більше мирські тенденції брали верх. Хоча Четвертий (у В. К. Надлера – Шостий) хрестовий похід був, на його слушну думку, створений зусиллями знаменитого папи Інокентія III, цей похід В. К. Надлер вважав відображенням світських тенденцій. Однак розгром Візантії в 1204 р. В. К. Надлер правильно пояснював не тільки військовою міццю хрестоносців. Він вказував на «ненормальне становище справ у Візантійській державі», масове розорення селян, зубожіння населення, падіння авторитету верховної влади. Наступні хрестові походи, як вважав В. К. Надлер, були приречені на провал головним чином через політику папства, яке перетворило їх на «знаряддя проти своїх ворогів» на Сході та в Європі. Виклад В. К. Надлером причин, ходу і наслідків хрестових походів завдавав удару по європоцентризму, властивому багатьом зарубіжним та вітчизняним історикам.
