Suchergebnisse

Purpose of Article. The purposes of the article are to characterize the librarian activity of the Kyiv literacy society in the organization and distribution of the Pavlenkov libraries network at the beginning of the twentieth century; to study the characteristics of acquisition of books of those libraries, the originality of readers, dynamics of basic library indicators; to analyse the importance of Pavlenkov libraries in spreading education and culture in the central region of Ukraine. Methodology. The research methodology is to applygeneral specific and special methods. The author uses historical-comparative, statistical, chronological and other methods. The using of these research methods allow to characterize the activities of the Kyiv literacy Society, concerning foundation of Pavlenkov libraries and to analyse the dynamics of the main librarian indicators, to study features of their function and to show their significance in the spread of education and culture. Scientific Novelty. The scientific novelty of the article in the fact that the author is the first who has researched the features of the Pavlenkov libraries foundation by Kyiv literacy society; obtained and expanded activity of Pavlenkov libraries in the central region of Ukraine in the early twentieth century; put new historical sources into scientific circulation. The comparative analysis of the dynamics of the main indicators of Pavlenkov libraries, based Kyiv literacy society, allows to determine the dependence of the efficiency of their work on the level of funding and the quality of Collection, initiatives and activities of heads of libraries and the local community. Conclusions. It is proved that the most active development of Pavlenkov libraries was in the period of 1905-1907, which was associated with the rise of political life, the democratization of society, the strengthening of national cultural and educational prosperity. The further development of Pavlenkov libraries stopped because of the reaction policy in the country, increasing of the police harassment and the prohibition of Kyiv literacy society in 1908. It is underlined that Pavlenkov libraries were often the only centres of culture in the remote places. They also executed different social functions and were not only libraries, but also clubs and museums. It is proved that the main direction of Pavlenkov libraries activity was aimed to readers from the simple population, especially among the lower classes in villages and small towns, to reduction of the cultural distance between the centre and periphery, to the creation and development of cultural and educational space in the region. It is determined that despite a significant number of Pavlenkov libraries, established by the Kyiv literacy society (according to various sources from 167 till 267), the company had not put the goal to build a library network. They wanted to create as many public libraries as they could, regardless the frequency of their location. ; Цель работы: характеристика библиотечной деятельности Киевского общества грамотности по организации и распространению сети павленковских библиотек в начале ХХ в.; исследование особенностей комплектования книжного фонда указанных библиотек, своеобразия состава читателей, динамики основных библиотечных показателей, а также изучение значения павленковских библиотек в распространении просвещения и культуры в центральном регионе Украины. Методология исследования заключается в применении общенаучных и специальных методов познания, в частности автор использовал историко-сравнительный, статистический, хронологический и другие методы исследования. Использование совокупности методов исследования позволило охарактеризовать деятельность Киевского общества грамотности по созданию павленковских библиотек, проанализировать динамику их основных библиотечных показателей, изучить особенности функционирования, раскрыть их значение в распространении просвещения и культуры. Научная новизна работы заключается в том, что впервые раскрыты особенности основания павленковских библиотек Киевским обществом грамотности; в получении и расширении данных о деятельности павленковских библиотек в центральном регионе Украины в начале ХХ в .; во введении в научный оборот новых исторических источников . Сравнительный анализ динамики основных библиотечных показателей павленковских библиотек, организованных Киевским обществом грамотности, позволил определить зависимость эффективности их работы от уровня финансирования и качества комплектования книжных фондов, инициативы и активности заведующих библиотек и местной общественности. Выводы. В результате проведенного исследования выявлено, что наибольшая активность развития павленковских библиотек была в период 1905–1907 гг., что было связано с подъемом общественно-политической жизни, повышением уровня демократизации общества, усилением национально-культурного и просветительского развития. Дальнейшее развитие павленковских библиотек было остановлено началом реакции в стране, усилением полицейских притеснений и запретом деятельности Киевского общества грамотности в 1908 г. Установлено, что павленковские библиотеки были часто единственными очагами культуры в отдаленных населенных пунктах, они осуществляли разветвленные социальные функции, выполняя задачи не только библиотек, но и клубов и музеев. Доказано, что основное направление деятельности павленковских библиотек было ориентировано на приобщение к чтению широких слоев населения, в том числе социальных низов сел и небольших городков; на поддержку образовательного и просветительского процессов; на сокращение культурной дистанции между центром и периферией; на создание и развитие культурно-образовательного пространства региона. Определено, что несмотря на значительное количество организованных Киевским обществом грамотности павленковских библиотек (по разным данным от 167 до 267), Общество не ставило целью построение библиотечной сети как таковой, что объяснялось в основном стремлением к созданию как можно большего количества народных библиотек, независимо от частоты их расположения. ; Мета роботи: характеристика бібліотечної діяльності Київського товариства грамотності з організації та поширення мережі павленківських бібліотек на початку ХХ ст.; дослідження особливостей комплектування книжкового фонду зазначених книгозбірень, своєрідності складу читачів, динаміки основних бібліотечних показників, а також вивчення значення павленківських бібліотек у поширенні просвітництва та культури у центральному регіоні України. Методологія дослідження полягає в застосуванні загальнонаукових та спеціальних методів пізнання, зокрема автор використовував історико-порівняльний, статистичний, хронологічний та інші методи дослідження. Використання сукупності методів дослідження дозволило охарактеризувати діяльність Київського товариства грамотності із заснування павленківських бібліотек, проаналізувати динаміку їхніх основних бібліотечних показників, вивчити особливості функціонування, розкрити їх значення у поширенні просвітництва та культури. Наукова новизна роботи полягає у тому, що вперше розкрито особливості заснування павленківських бібліотек Київським товариством грамотності; в отриманні та розширенні даних про діяльність павленківських бібліотек у центральному регіоні України на початку ХХ ст.; у введені до наукового обігу нових історичних джерел. Порівняльний аналіз динаміки основних бібліотечних показників павленківських бібліотек, заснованих Київським товариством грамотності, дозволив визначити залежність ефективності їхньої роботи від рівня фінансування та якості комплектування книжкових фондів, ініціативи та активності завідуючих бібліотек і місцевої громадськості. Висновки. У результаті проведеного дослідження виявлено, що найбільша активність розвитку павленківських бібліотек припадала на період 1905–1907 рр., що було пов'язано з піднесенням суспільно-політичного життя, підйомом рівня демократизації суспільства, посиленням національно-культурного та просвітницького розвію. Подальший розвиток павленківських бібліотек було зупинено початком реакції в країні, посиленням поліцейських утисків та забороною діяльності Київського товариства грамотності у 1908 р. Встановлено, що павленківські бібліотеки були часто єдиними осередками культури у віддалених населених пунктах, вони здійснювали розгалужені соціальні функції, виконуючи завдання не тільки книгозбірень, а й клубів та музеїв. Доведено, що основний напрям діяльності павленківських бібліотек було орієнтовано на прилучення до читання широких верств населення, зокрема соціальних низів сіл і невеликих містечок; на підтримку освітнього та просвітницького процесів; на скорочення культурної дистанції між центром і периферією; на створення та розвиток культурно-освітнього простору регіону. Визначено, що незважаючи на значну кількість заснованих Київським товариством грамотності павленківських бібліотек (за різними даними від 167 до 267), Товариство не ставило за мету побудувати бібліотечну мережу як таку, що пояснювалося, в основному, прагненням до створення якомога більшої кількості народних бібліотек, незалежно від частоти їхнього розташування.

Authoritarian and totalitarian systems are built on the collective conscience and obedience of their subjects. With the object of securing the continuity of the dominant ideology, these systems create obedient masses and draw their strength from their support. Their awareness of human agency and the troubles that it may initiate require these oppressive political systems to take measures to abolish it beforehand. Totalitarian regimes and the dominance of an ideology are the frequently referred motifs that dystopian narratives employ to display how oppressive and restrictive a political regime may become. The governmental restrictions include the repression of sexual practices and the manipulation of gender roles. These are regarded as the predominant ones that affect the protagonists more than other restrictions and put them into action against the order. Throughout this thesis, three dystopian novels that were published in three consecutive periods of the twentieth century will be examined by putting emphasis on the manipulation and suppression of sexuality and gender. With regard to Judith Butler's gender performativity theory, three different close readings will be provided. According to Butler, one can develop personality and so communicate with the others if she/he can experience her/his sexuality and gender. In line with her theory, sexuality and gender stand as the essential elements of identity development. In George Orwell's Nineteen Eighty-Four (1949), notably sexuality and other relations among people are regulated by the state. Besides sexual relations, the citizens are isolated from each other through general distrust with the intent of securing the continuity of the state; therefore, as a first step family bonds are annihilated in Oceania. Natural sexual relations and emotions are not approved of and sexual intercourse is accepted only on the condition that it aims procreation. Citizens are encouraged to have children as it is their duty to the state. Discovering his subjectivity through sexual pleasure, Winston Smith rejects the suppressive regulations of the Party and suffers due to his rebellious nature. xi In Anthony Burgess's The Wanting Seed (1962), the main crises that the society has encountered are put forward as overpopulation and famine. In order to control population increase, homosexuality is promoted by the government and heterosexuality is politically and socially suppressed. Although heterosexuals and heterosexual families still exist, they are constantly subjected to negative discrimination. This social pressure hinders the citizens from experiencing their natural gender inclinations and forces them to behave and even feel like homosexuals. The protagonists Tristram Foxe and his wife Beatrice-Joanna Foxe are separated due to their heterosexual desires and are punished by the social structure in different ways. In Iain Banks's The Wasp Factory (1984), the manipulation of not only sexuality but also gender is suggested as an oppressive enforcement carried out by the totalitarian power. It is suggested that if a person is constantly suppressed throughout the process of her/his personality development, she/he inevitably internalises the already constructed gender norms. The manipulation of gender in a totalitarian-state-like-family is depicted through the abused sixteen-year-old protagonist, Frank Cauldhame. Unaware of his biological femaleness, he is brought up by his father believing that he is a castrated boy. His corrupted gender directs him to commit crimes in an attempt to accomplish the socially constructed masculine ideal. Throughout the novel, Frank's attempts to fulfil his masculine ideal foreshadow the catastrophic results that sexual and gender manipulation would lead to. In conlcusion, the destructive effects of the restrictive and manipulative enforcements carried out by the totalitarian systems in the fields of sexuality and gender will be examined from three different perspectives throughout the novels in mention. ; Otoriter ve totaliter sistemler toplumsal bilinç ve insanların sisteme bağlılığı üzerine kurulmuşlardır. Bu sistemler, hâkimiyet sahibi ideolojinin devamlılığını sağlamak için kendilerine bağlı kitleler yaratır ve onların desteğinden güç alırlar. İnsan etkinliğinin ve ileride neden olabileceği sorunların farkındalığı, bu baskıcı siyasal sistemleri insan etkinliğini ortadan kaldırmayı hedefleyen tedbirler almaya yönlendirir. Totaliter rejimlerin ve ideolojilerin hâkimiyeti, bir siyasal rejimin ne kadar baskıcı ve engelleyici olabileceğini gözler önüne sermek amacıyla distopik eserlerin sıklıkla başvurduğu öğelerdir. Bu idari kısıtlamalar cinselliğin baskılanmasını ve cinsel kimliklerin manipüle edilmesini de kapsar. Cinselliğin bastırılması ve farklı şekillerde kişilerin kendi eğilimlerinin dışına yönlendirilmesi distopik romanlardaki ana kahramanları etkileyen ve onları düzene karşı harekete geçiren öncelikli baskı unsurları olarak kabul edilebilir. Bu tez kapsamında, yirminci yüzyılın üç ayrı döneminde yayımlanmış üç distopik eserde cinselliğin ve toplumsal kimliğin manipülasyonu üzerinde durularak incelenecektir. Judith Butler'in performatif cinsiyet kuramına ilişkin olarak üç farklı metin okuması sunulacaktır. Butler'e göre, bir kişi eğer cinselliğini ve toplumsal kimliğini deneyimleyebiliyorsa kişilik geliştirebilir ve diğer kişiler ile iletişim kurabilir. Bu kuram doğrultusunda, cinsellik ve toplumsal cinsiyet bireyselliğin temel unsurları olarak karşımıza çıkmaktadır. George Orwell'in romanı Bin Dokuz Yüz Seksen Dört (1949)'te, başta cinsel ilişki olmak üzere insanlar arasındaki tüm ilişkiler devlet tarafından düzenlenmiştir. Cinsel ilişkilerin yanı sıra, devletin devamlılığının güvence altına alınması amacıyla insanlar yaratılan güvensizlik yoluyla birbirlerinden uzaklaştırılmak istenmiştir ve bu sebeple, ilk adım olarak Oceania'da aile bağları ortadan kaldırılmıştır ve aile fertlerinin birbirlerine olan güveni yok edilmiştir. Doğal cinsel ilişkiler ve duygular kabul görmez ve cinsel ilişki üremeyi hedeflediği takdirde onaylanır. İnsanların çocuk sahibi olmaları devlete karşı bir görev olarak kabul edildiği için teşvik edilmiştir. Cinsel tatmin yoluyla ix bireyselliğinin farkına varan Winston Smith, egemen sistemin baskıcı düzenlemelerini reddeder ve isyankâr doğası yüzünden cezalandırılır. Anthony Burgess'in Tohuma Hasret (1962) romanında temel sorunlar olan aşırı nüfus artışı ve kıtlık cinsel eğilimlerin baskılanması, yönlendirilmesiyle ve üremenin kısıtlanması ile önlenmeye çalışılmıştır. Nüfus artışını kontrol altına almak amacıyla hükümet tarafından eşcinsellik teşvik edilir ve heteroseksüeller siyasal ve sosyal açılardan hor görülür. Bu baskıcı düzenin temel amacı insanların bireyselleşmelerine cinsel kimliklerinin manipüle edilmesi yoluyla engel olmaktır. Heteroseksüellik ve heteroseksüel aileler toplumda hâlâ var olsalar dahi, sürekli olarak ayrımcılığa, hor görülmeye maruz kalırlar. Sosyal baskı insanları toplumsal cinsiyetlerini deneyimlemekten alıkoyar ve eğilimleri olmadığı halde eşcinsel gibi davranmaya hatta hissetmeye zorlar. Ana kahramanlar Tristram Foxe ve eşi Beatrice-Joanna Foxe heteroseksüel eğilimleri sonucunda ayrı düşerler ve farklı yollarla toplum düzeni tarafından cezalandırılırlar. Iain Banks'ın Eşekarısı Fabrikası (1984)'nda, sadece cinselliğin değil toplumsal cinsiyetin manipülasyonu da totaliter güç tarafından yürütülen baskıcı bir uygulama olarak sunulur. Kişilik gelişimi boyunca baskı altında kalan bir bireyin, dayatılan cinsel kimliği kaçınılmaz bir şekilde benimsediği ortaya koyulmuştur. Cinsel kimliğin manipülasyonu totaliter-benzeri-bir sistemin hâkim olduğu ailede on altı yaşındaki ana kahraman Frank Cauldhame üzerinden anlatılmıştır. Biyolojik kadınlığından habersiz bir şekilde, bir kaza sonucunda hadım kaldığına inandırılmış ve babası tarafından büyütülmüştür. Frank'ın yozlaşmış cinsel kimliği onu ideal erkeksi cinsel kimliğini kazanması amacıyla suç işlemeye sevk etmiştir. Roman boyunca, Frank'ın erkeksi cinsel kimliğini kazanma çabaları, cinselliğin ve cinsel kimliğin manipülasyonun neden olacağı feci sonuçları önceden belirtmektedir. Sonuç olarak, bahsi geçen romanlarda konu edilen totaliter sistemlerin cinsellik ve toplumsal cinsiyet alanlarında gerçekleştirilen baskılayıcı ve manipüle edici zorlamaların yıkıcı etkileri üç farklı bakış açısı ile incelenecektir.

Changes in the global economy are increasingly accelerating and deepening. This work invites you to read and appreciate them through the performance of its main protagonists: transnational corporations and national States.The two types of organizations keep a relationship that is ambivalent: they repel and confront but at the same time they prove to need each other.The features of the link define what has been called "late capitalism" since J. Habermas. The tension knot between the two types of organizations is today the feverish rate of reproduction of capital and the ensuing battles waged by transnational corporations in order to expand their markets and concentrate ownership and control of the means of production in order to feed the process indefinitely.During the second half of the twentieth century, a recipe was introduced in Latin America to promote the autonomous development of different sub-regions, which were reported to have been compromised by the actions of transnational corporations. Following this recipe were designed companies with participation or under the state promotion to compete with transnational corporations. While the initiatives failed again and again, some recent policy orientations lead the author to wonder about their viability. In this sense, the evolution of the global system suggests that such political projects are impossible to fulfill.What about the reasons that prevent the creation and management of companies under political guidelines? At first, technological waves are replacing products, services, processes and productive activities and thus expel from the markets the same populations that the economic system claims peremptorily as consumers and users. National states -which technocratic fantasies even today regard as anachronistic beings-reappear on the international scene, trying to bear the internal social cost of these segregations. Thus, paradoxically and as far as they can, they must feed back to the same system. It is a restorative task that cannot be done without transnational corporations, but must count on them.In particular, developing country states make a commitment in the only possible way that they can do so in order to be predictable: through detailed inter-governmental regulations, under the so-called "free trade agreements". These treaties, usually bilateral, are joining and converging laboriously. Its regulations, embedded in a multilateral support still in force, allow national states and transnational corporations to meet their mutual expectations under conditions of economic belligerence, which can only be achieved through unprecedented strategic and operational flexibility on both sides.As a result of their confrontation or cooperation, depending on the issues involved, these actors are changing among themselves as they interact in multiple networks of increasingly complex and integrated systems. It is then mutual relationships that are redefining at all time their respective entities.Is it possible to conjecture about the historical sense of the current trend? At the moment it should be noted the increasing uncertainty generated by the adverse effects of the global system when its territorial spread in the developed world is already well known. And there are also warnings about potential climatic events whose occurrence would be uncontrollable. In this picture the exacerbation of connectivity seems contraindicated. Hence the overcoming challenge: the reconversion of public and private organizations so that they can support themselves in interrupting external connections, when they have to be rebuilt and having the suitability to operate in the transition even without such connections. ; Las transformaciones en la economía global son cada vez más aceleradas y profundas. Este trabajo invita a leerlas y apreciarlas a través del desempeño de sus principales protagonistas: las empresas transnacionales y los Estados nacionales.Los dos tipos de formaciones mantienen entre sí una relación ambivalente: se repelen y confrontan pero a la vez demuestran necesitarse recíprocamente.Las características del vínculo definen lo que desde J. Habermas se denomina "capitalismo tardío". El motivo central de la tensión entre ambos tipos de formaciones es hoy día el ritmo febril de reproducción del capital y las consiguientes batallas que libran las empresas transnacionales con el objeto de ampliar sus mercados y concentrar la propiedad y el control de los medios de producción para poder realimentar dicho proceso indefinidamente.Durante la segunda mitad del siglo xx se difundió en América Latina una receta destinada a promover el desarrollo autónomo de distintas subregiones, que según se advirtió estaba comprometido por la acción de las empresas transnacionales. Siguiendo esta receta fueron diseñadas empresas con participación o promoción estatal para competir con las empresas transnacionales. Si bien las iniciativas fracasaron una y otra vez, algunas orientaciones políticas recientes llevan al autor a preguntarse por su viabilidad. En tal sentido, la evolución del sistema global indica que semejantes proyectos políticos resultan de imposible cumplimiento.¿Cuáles son entonces los motivos que en el capitalismo tardío impiden la creación y gestión de empresas políticamente condicionadas? En primer lugar, las oleadas tecnológicas van sustituyendo productos, servicios, procesos y actividades productivas y de ese modo expulsan de los mercados a las mismas poblaciones que el sistema económico reclama perentoriamente como consumidores y usuarios. Los Estados nacionales –que las fantasías tecnocráticas hasta hoy mismo reputan como entes anacrónicos- reaparecen en la escena internacional, procurando cargar con el costo social interno de esas segregaciones. Así, paradójicamente y hasta donde puedan, deben realimentar al mismo sistema. Es una tarea reparadora que no puede prescindir de las empresas transnacionales, sino que ha de contar con ellas.En particular, los Estados de países en desarrollo asumen el compromiso de la única forma posible que pueden hacerlo para que se les reconozca previsibilidad: a través de minuciosas regulaciones intergubernamentales, encuadradas bajo los denominados "tratados de libre comercio". Son tratados, usualmente bilaterales, que se van ensamblando y convergiendo laboriosamente. Sus regulaciones, enancadas sobre un soporte multilateral todavía vigente, permiten que los Estados nacionales y las empresas transnacionales acoten sus expectativas mutuas dentro de condiciones de aguda beligerancia económica, lo que sólo puede lograrse mediante una inédita flexibilidad estratégica y operativa de uno y otro lado.Como resultado de su confrontación o cooperación, según sean las cuestiones en juego, dichos actores van modificándose entre sí al interactuar en un entramado de múltiples redes de redes cada vez más complejas e integradas. Son entonces las relaciones mutuas las que están redefiniendo a toda hora a sus respectivas entidades.¿Se podrá conjeturar sobre el sentido histórico de la tendencia en curso? Por el momento habría que tomar nota de la creciente incertidumbre generada por los efectos adversos del sistema global cuando ya es notoria su propagación territorial en el propio mundo desarrollado. Y adicionalmente aparecen alertas acerca de potenciales eventos climáticos cuya ocurrencia sería incontrolable. En este cuadro la exacerbación de la conectividad parece contraindicada. De ahí el desafío sobreviniente: la reconversión de las organizaciones públicas y privadas para que puedan sustentarse a sí mismas a la hora de interrumpir las conexiones externas, cuando deban recomponerlas y teniendo la idoneidad para funcionar en la transición sin poder contar con ellas.

Purpose. To assess the poliomyelitis epidemic situation in Ukraine and determine ways to maintain the status of a country as free from poliomyelitis.Materials and methods. Findings of the epidemiological surveillance on acute flaccid paralyses (AFP)/ poliomyelitis, and statistical reports of the Ministry of Healthcare of Ukraine «Performance of Annual Immunization Plan» (Form 5) (from 2008 to 2015) were analyzed.Findings and discussion. Since 2008 there has been a decrease of immunization coverage in Ukraine, as well as against poliomyelitis. Consequently, in 2012 pursuant to the conclusions of 7th Meeting of the Independent Monitoring Board of the Global Polio Eradication Initiative (October 29–31, 2012 London) Ukraine was listed as country at high risk of wild poliovirus transmission (alongside with the Horn of Africa, Kenya, Libya, Somalia, Uganda and Yemen). Despite the fact that polio immune prevention conditions in Ukraine were was rated as critical and the fact that this issue has been raised by the scientific community and up to the government levels, immunization coverage rates still remain extremely low (2008 — >98%, 2008 — 90.9%, 2009 — 80.6%, 2010 — 57.3%, 2011— 54.3%, 2012 — 73.7%, 2013 — 72.0%). Considering the required rate of 95%, the situation became particularly critical in 2014 (44.7%) and in the following year (as at 01.08.2015 — 17.3%). This resulted in vaccine-derived poliovirus (VDPV). Three strains of VDPV-2 were discovered in 2014, and in 2015 two polio outbreaks (2 cases) caused by circulating VDPV-1 were registered. Responding to the outbreak from October 2015 to February 2016 three immunization rounds to vaccinate children with oral polio vaccine (2 rounds for age groups from 2 months to 6 years; 3rd round — from 2 months to 10 years) with the respective coverage rates of 64.4%, 71.7% and 80.7%. This was followed by mop-up immunization campaign till 17.04.2016. Measures taken enabled some improvement of the immunization coverage conditions, namely in children under the age of 1 year had 3 vaccinations (inactivated + oral vaccine) the rate was 90.1%. At the same time, these figures were below 90% in 10 administrative areas. If immunization covers less than 90% the main goal of prophylactic immunization well not be accomplished, namely the formation of specific population immunity.Conclusions. The following conditions are necessary for the preservation and maintenance in Ukraine of status as a polio-free territory: the routine immunization coverage should remain at 95%; mop-up immunization should be provided for children till the age of 10 years that missed scheduled vaccinations; proper epidemiological surveillance of AFP/ poliomyelitis and other enteroviral infections should be conducted; virological control of wastewater should be enhanced. ; Цель: оценить эпидситуации по полиомиелиту в Украине и определить пути поддержания статуса свободной от полиомиелита территории.Материалы и методы. Проанализированы результаты эпидемиологического надзора за острыми вялыми параличами (ОВП) / полиомиелитом; статистические отчеты Минздрава Украины.Результаты и обсуждение. Начиная с 2008 г., в Украине начали снижаться показатели охвата прививками, в частности и против полиомиелита. В связи с этим в 2012 г. по выводам 7-го заседания Независимого совета по мониторингу о выполнении Программы глобальной эрадикации полиомиелита (29–31 октября 2012 г., Лондон), Украина была отнесена к странам высокого риска циркуляции «дикого» полиовируса в случае его завоза (наряду со странами Африканского Рога, Кенией, Ливией, Сомали, Угандой, Йеменом). Несмотря на то, что ситуация с иммунопрофилактикой полиомиелита в Украине была оценена как критическая, и тот факт, что этот вопрос неоднократно поднимался, начиная от научного сообщества до управленческих уровней, показатели охвата 3 дозами полиомиелитной вакцины и в дальнейшем оставались крайне низкими (2007 г. — >98%, 2008 г. — 90,9%, 2009 г. — 80,6%, 2010 г. — 57,3%, 2011 г. — 54,3%, 2012 г. — 73,7%, 2013 г. — 72,0%). При необходимом уровне не менее 95% особо критического значения они приобрели в 2014 г. (44,7%) и следущем году (на 01.08.2015 г. — 17,3%). Следствием стало формирование вакцинородственных вариантов полиовируса (ВРПВ). 3 штамма ВРПВ2 обнаружено в 2014 г., а в 2015 г. была зарегистрирована вспышка полиомиелита (2 случая), вызванная циркулирующим ВРПВ1. В ответ на вспышку в течение октября 2015 г. — февраля 2016 года проведено 3 тура вакцинации детей оральной полиомиелитной вакциной (2 тура — возрастная группа 2 мес. — 6 лет, 3_й тур — 2 мес. — 10 лет) с уровнями охвата соответственно 64,4%, 71,7% и 80,7%. В дальнейшем к 17.04.2016 г. продолжалась «подчищающая» иммунизация. Проведенные мероприятия позволили несколько улучшить состояние охвата прививками (часть детей в возрасте до 1 года получили 3 прививки — инактивированная + оральная вакцина), составившее 90,1%. В то же время, в 10 административных регионах эти показатели были ниже 90%. При охвате прививками ниже 90% теряется основная функция вакцинопрофилактики — формирование коллективной защиты.Выводы. Для сохранения Украиной статуса территории, свободной от полиомиелита, необходимо постоянное поддержание 95% уровня рутинной иммунизации; проведение доохвата иммунизацией детей возрастной группы до 10 лет, не получивших необходимые прививки по возрасту; осуществление надлежащего эпидемиологического надзора за ОВП/полиомиелитом и другими энтеровирусными инфекциями; усиление вирусологического мониторинга сточных вод. ; Мета. Оцінити епідситуацію з поліомієліту в Україні та визначити шляхи підтримки статусу вільної від поліомієліту території.Матеріали та методи. Проаналізовано результати епідеміологічного нагляду за гострими в'ялими паралічами (ГВП)/поліомієлітом; статистичні звіти МОЗ України.Результати та обговорення. Починаючи з 2008 р., в Україні почали знижуватися показники охоплення щепленнями, зокрема й проти поліомієліту. У зв'язку з цим у 2012 р. за висновками 7-го засідання Незалежної ради по моніторингу щодо виконання Програми глобальної ерадикації поліомієліту (29–31 жовтня 2012 р., Лондон), Україну було віднесено до країн високого ризику циркуляції «дикого» поліовірусу в разі його завозу (поряд із країнами Африканського Рогу, Кенією, Лівією, Сомалі, Угандою, Єменом). Незважаючи на те, що ситуація з імунопрофілактики поліомієліту в Україні була оцінена як критична, та той факт, що це питання неодноразово піднімалося, починаючи від наукової спільноти до управлінських рівнів, показники охоплення 3 дозами поліомієлітної вакцини і надалі залишалися вкрай низькими (2007 р. — >98%, 2008 р. — 90,9%, 2009 р. — 80,6%, 2010 р. — 57,3%, 2011 р. — 54,3%, 2012 р. — 73,7%, 2013р. — 72,0 %). При необхідному рівні не менше 95% особливо критичного значення вони набули в 2014 (44,7%) та наступному роках (на 01.08.2015 р. — 17,3%). Наслідком стало формування вакциноспоріднених варіантів поліовірусу (ВСПВ). 3 штами ВСПВ2 виявлено в 2014 р., а в 2015 р. було зареєстровано спалах поліомієліту (2 випадки), викликаний циркулюючим ВСПВ1. У відповідь на спалах протягом жовтня 2015 р. — лютого 2016 р. проведено 3 тури вакцинації дітей оральною поліомієлітною вакциною (2 тури — вікова група 2 міс. — 6 років; 3-й тур — 2 міс. — 10 років) із рівнями охоплення відповідно 64,4%, 71,7% та 80,7%. Надалі до 17.04.2016 р. тривала «підчищаюча» імунізація. Проведені заходи дали змогу дещо покращити стан охоплення щепленнями, а саме частка дітей віком до 1 року, що отримали 3 щеплення (інактивована + оральна вакцина), склала 90,1%. У той же час, у 10 адміністративних регіонах ці показники були нижче 90%. При охопленні щепленнями нижче 90% втрачається основна функція вакцинопрофілактики — формування колективного захисту.Висновки. Для збереження Україною статусу території, вільної від поліомієліту, необхідним є постійне підтримання 95% рівня рутинної імунізації; проведення доохоплення імунізацією дітей вікової групи до 10 років, хто не отримав необхідні щеплення за віком; здійснення належного епідеміологічного нагляду за ГВП/поліомієлітом та іншими ентеровірусними інфекціями; посилення вірусологічного моніторингу стічних вод.

Представляем Вашему вниманию семь статей из сборника Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций (ФАО) «Гендерное равенство, социальная защита и развитие сельских регионов: взгляд из Восточной Европы и Центральной Азии», изданного по итогам прошедшей в Минске 25-26 февраля 2016 г. встрече экспертов экономистов, социологов и специалистов по гендерной проблематике из 12 постсоветских стран Восточной Европы, Южного Кавказа и Центральной Азии, на которой были подняты и рассмотрены вопросы, находящиеся на пересечении таких тем, как гендерное равенство, социальная защита и развитие сельских районов в регионе. На сегодняшний день существует недостаток документированных знаний, исследований и общественной полемики, которые, используя междисциплинарный подход, сосредотачивались бы именно на этих вопросах в контексте данного региона. Между тем, эти вопросы имеют критически важное значение для социально-экономического развития региона. Одной из причин того, что вопросы необходимости учета гендерного фактора в сельском хозяйстве и сельском развитии и содействия проведению большего количества исследований в этой области остаются на периферии исследований и общественной полемики, является широко распространенное в обществе мнение о том, что все вопросы, касающиеся гендера, были уже решены в прошлом и не являются проблемой для сельского развития и социальной защиты. Действительно, в постсоветских странах женщины, даже в сельских районах, по-прежнему имеют относительно высокий уровень грамотности и образования и высокий уровень экономической активности. Однако, если выйти за пределы средних показателей и по возможности дезагрегировать имеющиеся статистические данные по признаку пола и по месту проживания, то обнаружится, что в критических областях (например, в отношении формальной занятости, доступа к социальным услугам, таким как учреждения по уходу за детьми или пенсионное обеспечение, а также в отношении участия в местном самоуправлении и т.д.) сельские женщины часто находятся в наименее благоприятном положении. Некоторые сферы, такие как доступ к производственным ресурсам (земельным ресурсам, кредитам, сельскохозяйственной технике, услугам по распространению сельскохозяйственных знаний и т.д.), имеют первостепенное значение для уровня жизни сельских домохозяйств, но, как правило, не рассматриваются с учетом гендерной проблематики. Во всех странах региона женщины составляют большинство сельского населения и значительную часть рабочей силы, занятой в сельском хозяйстве. Тем не менее, всеобъемлющая тенденция преобладание сельских женщин на неформальных, низкоквалифицированных и низкооплачиваемых работах. Доступ сельских женщин к активам и производственным ресурсам значительно ниже по сравнению с сельскими мужчинами. За последние десятилетия резко сократилось участие сельских женщин в общественной жизни, а щедрое социальное обеспечение больше не является нормой. Сельские женщины представляют собой важный ресурс для экономического развития, хотя в значительной степени и неучтенный, поскольку их вклад в экономику носит зачастую невидимый характер и остается незамеченным. Этот вклад необходимо признать и подробнее изучить взаимосвязи между вопросами гендерного равенства и развитием сельских районов в контексте рассматриваемого региона. Специалисты, принимавшие участие в минской встрече, по существу образуют региональную сеть экспертов, обладающих богатым опытом и компетенцией, а также глубоким знанием ситуации в регионе. Несмотря на то, что их взгляды и мнения порой существенно различаются, они помогают создать более полное представление об основных проблемах в отношении социального развития и развития сельских районов в регионе. При этом все эксперты сходятся в одном: без пристального внимания к созданию достойных рабочих мест и социальной инфраструктуры в сельской местности, а также без проведения политики, учитывающей гендерные вопросы, дальнейшее улучшение положения сельских женщин, их семей и сельских общин останется несбыточной мечтой. На встрече в Минске эксперты указали на необходимость более эффективной передачи знаний и обмена опытом между странами региона, подчеркнув, что этот потенциал может служить в качестве движущей силы в процессе разработки научно обоснованной политики, отвечающей потребностям социально уязвимых групп.We present to Your attention four articles from the collection of the Food and agriculture organization of the United Nations (FAO), «Gender equality, social protection and rural development: a view from Eastern Europe and Central Asia», published the results held in Minsk on 25-26 February 2016 the meeting of experts economists, sociologists and specialists in gender issues from 12 post-Soviet countries of Eastern Europe, South Caucasus and Central Asia, which was raised and discussed issues at the intersection of topics such as gender equality, social protection and rural development in the region. To date, there is a lack of documented knowledge, research and public debate, which, using an interdisciplinary approach, focused on these issues in the context of this region. Meanwhile, these issues are of critical importance for socio-economic development of the region. One of the reasons that the need of gender mainstreaming in agriculture and rural development and facilitating more research in this area remain on the periphery of research and public debate, is the widespread public perception that all gender issues were already solved in the past and are no problem for the rural development and social protection. Indeed, in post-Soviet countries women, even in rural areas still have a relatively high level of literacy and education and high level of economic activity. However, if we go beyond averages and to disaggregate statistics by sex and place of residence, it is found that in critical areas (for example in relation to formal employment, access to social services such as care for children or retirement security, as well as to participate in local government, etc.), rural women are often in a less favourable situation. Some areas, such as access to productive resources (land, credit, agricultural machinery services, agricultural extension, etc.) are of paramount importance for the livelihoods of rural households, but generally are not considered from a gender perspective. In all countries women make up the majority of the rural population and a significant part of the labour force engaged in agriculture. However, a comprehensive trend is the predominance of rural women in informal, low-skilled and low-paying jobs. Rural women's access to assets and productive resources is much lower compared to rural men. Over the past decade sharply reduced the participation of rural women in public life, and a generous social security is no longer the norm. Rural women constitute an important resource for economic development, although largely unreported, because their contribution to the economy is often invisible in nature and goes unnoticed. This contribution must be recognized and further explore the relationship between gender equality and rural development in the context of the region. Experts who took part in the Minsk meeting, essentially form a regional network of experts with a wealth of experience and competence as well as deep knowledge of the situation in the region. Despite the fact that their views and opinions sometimes differ significantly, they help to create a more complete idea of the main issues in relation to social development and rural development in the region. All the experts agree on one thing: without careful attention to the creation of decent jobs and social infrastructure in rural areas, and without policies based on gender issues, to further improve the situation of rural women, their families and rural communities will remain a pipe dream. At the meeting in Minsk, the experts pointed out the need for more effective transfer of knowledge and exchange of experience among countries in the region, stressing that this potential can serve as a driving force in the process of developing evidence-based policy that meets the needs of disadvantaged groups.

Представляем Вашему вниманию семь статей из сборника Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций (ФАО) «Гендерное равенство, социальная защита и развитие сельских регионов: взгляд из Восточной Европы и Центральной Азии», изданного по итогам прошедшей в Минске 25-26 февраля 2016 г. встрече экспертов экономистов, социологов и специалистов по гендерной проблематике из 12 постсоветских стран Восточной Европы, Южного Кавказа и Центральной Азии, на которой были подняты и рассмотрены вопросы, находящиеся на пересечении таких тем, как гендерное равенство, социальная защита и развитие сельских районов в регионе. На сегодняшний день существует недостаток документированных знаний, исследований и общественной полемики, которые, используя междисциплинарный подход, сосредотачивались бы именно на этих вопросах в контексте данного региона. Между тем, эти вопросы имеют критически важное значение для социально-экономического развития региона. Одной из причин того, что вопросы необходимости учета гендерного фактора в сельском хозяйстве и сельском развитии и содействия проведению большего количества исследований в этой области остаются на периферии исследований и общественной полемики, является широко распространенное в обществе мнение о том, что все вопросы, касающиеся гендера, были уже решены в прошлом и не являются проблемой для сельского развития и социальной защиты. Действительно, в постсоветских странах женщины, даже в сельских районах, по-прежнему имеют относительно высокий уровень грамотности и образования и высокий уровень экономической активности. Однако, если выйти за пределы средних показателей и по возможности дезагрегировать имеющиеся статистические данные по признаку пола и по месту проживания, то обнаружится, что в критических областях (например, в отношении формальной занятости, доступа к социальным услугам, таким как учреждения по уходу за детьми или пенсионное обеспечение, а также в отношении участия в местном самоуправлении и т.д.) сельские женщины часто находятся в наименее благоприятном положении. Некоторые сферы, такие как доступ к производственным ресурсам (земельным ресурсам, кредитам, сельскохозяйственной технике, услугам по распространению сельскохозяйственных знаний и т.д.), имеют первостепенное значение для уровня жизни сельских домохозяйств, но, как правило, не рассматриваются с учетом гендерной проблематики. Во всех странах региона женщины составляют большинство сельского населения и значительную часть рабочей силы, занятой в сельском хозяйстве. Тем не менее, всеобъемлющая тенденция преобладание сельских женщин на неформальных, низкоквалифицированных и низкооплачиваемых работах. Доступ сельских женщин к активам и производственным ресурсам значительно ниже по сравнению с сельскими мужчинами. За последние десятилетия резко сократилось участие сельских женщин в общественной жизни, а щедрое социальное обеспечение больше не является нормой. Сельские женщины представляют собой важный ресурс для экономического развития, хотя в значительной степени и неучтенный, поскольку их вклад в экономику носит зачастую невидимый характер и остается незамеченным. Этот вклад необходимо признать и подробнее изучить взаимосвязи между вопросами гендерного равенства и развитием сельских районов в контексте рассматриваемого региона. Специалисты, принимавшие участие в минской встрече, по существу образуют региональную сеть экспертов, обладающих богатым опытом и компетенцией, а также глубоким знанием ситуации в регионе. Несмотря на то, что их взгляды и мнения порой существенно различаются, они помогают создать более полное представление об основных проблемах в отношении социального развития и развития сельских районов в регионе. При этом все эксперты сходятся в одном: без пристального внимания к созданию достойных рабочих мест и социальной инфраструктуры в сельской местности, а также без проведения политики, учитывающей гендерные вопросы, дальнейшее улучшение положения сельских женщин, их семей и сельских общин останется несбыточной мечтой. На встрече в Минске эксперты указали на необходимость более эффективной передачи знаний и обмена опытом между странами региона, подчеркнув, что этот потенциал может служить в качестве движущей силы в процессе разработки научно обоснованной политики, отвечающей потребностям социально уязвимых групп.We present to Your attention four articles from the collection of the Food and agriculture organization of the United Nations (FAO), «Gender equality, social protection and rural development: a view from Eastern Europe and Central Asia», published the results held in Minsk on 25-26 February 2016 the meeting of experts economists, sociologists and specialists in gender issues from 12 post-Soviet countries of Eastern Europe, South Caucasus and Central Asia, which was raised and discussed issues at the intersection of topics such as gender equality, social protection and rural development in the region. To date, there is a lack of documented knowledge, research and public debate, which, using an interdisciplinary approach, focused on these issues in the context of this region. Meanwhile, these issues are of critical importance for socio-economic development of the region. One of the reasons that the need of gender mainstreaming in agriculture and rural development and facilitating more research in this area remain on the periphery of research and public debate, is the widespread public perception that all gender issues were already solved in the past and are no problem for the rural development and social protection. Indeed, in post-Soviet countries women, even in rural areas still have a relatively high level of literacy and education and high level of economic activity. However, if we go beyond averages and to disaggregate statistics by sex and place of residence, it is found that in critical areas (for example in relation to formal employment, access to social services such as care for children or retirement security, as well as to participate in local government, etc.), rural women are often in a less favourable situation. Some areas, such as access to productive resources (land, credit, agricultural machinery services, agricultural extension, etc.) are of paramount importance for the livelihoods of rural households, but generally are not considered from a gender perspective. In all countries women make up the majority of the rural population and a significant part of the labour force engaged in agriculture. However, a comprehensive trend is the predominance of rural women in informal, low-skilled and low-paying jobs. Rural women's access to assets and productive resources is much lower compared to rural men. Over the past decade sharply reduced the participation of rural women in public life, and a generous social security is no longer the norm. Rural women constitute an important resource for economic development, although largely unreported, because their contribution to the economy is often invisible in nature and goes unnoticed. This contribution must be recognized and further explore the relationship between gender equality and rural development in the context of the region. Experts who took part in the Minsk meeting, essentially form a regional network of experts with a wealth of experience and competence as well as deep knowledge of the situation in the region. Despite the fact that their views and opinions sometimes differ significantly, they help to create a more complete idea of the main issues in relation to social development and rural development in the region. All the experts agree on one thing: without careful attention to the creation of decent jobs and social infrastructure in rural areas, and without policies based on gender issues, to further improve the situation of rural women, their families and rural communities will remain a pipe dream. At the meeting in Minsk, the experts pointed out the need for more effective transfer of knowledge and exchange of experience among countries in the region, stressing that this potential can serve as a driving force in the process of developing evidence-based policy that meets the needs of disadvantaged groups.

Представляем Вашему вниманию семь статей из сборника Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций (ФАО) «Гендерное равенство, социальная защита и развитие сельских регионов: взгляд из Восточной Европы и Центральной Азии», изданного по итогам прошедшей в Минске 25-26 февраля 2016 г. встрече экспертов экономистов, социологов и специалистов по гендерной проблематике из 12 постсоветских стран Восточной Европы, Южного Кавказа и Центральной Азии, на которой были подняты и рассмотрены вопросы, находящиеся на пересечении таких тем, как гендерное равенство, социальная защита и развитие сельских районов в регионе. На сегодняшний день существует недостаток документированных знаний, исследований и общественной полемики, которые, используя междисциплинарный подход, сосредотачивались бы именно на этих вопросах в контексте данного региона. Между тем, эти вопросы имеют критически важное значение для социально-экономического развития региона. Одной из причин того, что вопросы необходимости учета гендерного фактора в сельском хозяйстве и сельском развитии и содействия проведению большего количества исследований в этой области остаются на периферии исследований и общественной полемики, является широко распространенное в обществе мнение о том, что все вопросы, касающиеся гендера, были уже решены в прошлом и не являются проблемой для сельского развития и социальной защиты. Действительно, в постсоветских странах женщины, даже в сельских районах, по-прежнему имеют относительно высокий уровень грамотности и образования и высокий уровень экономической активности. Однако, если выйти за пределы средних показателей и по возможности дезагрегировать имеющиеся статистические данные по признаку пола и по месту проживания, то обнаружится, что в критических областях (например, в отношении формальной занятости, доступа к социальным услугам, таким как учреждения по уходу за детьми или пенсионное обеспечение, а также в отношении участия в местном самоуправлении и т.д.) сельские женщины часто находятся в наименее благоприятном положении. Некоторые сферы, такие как доступ к производственным ресурсам (земельным ресурсам, кредитам, сельскохозяйственной технике, услугам по распространению сельскохозяйственных знаний и т.д.), имеют первостепенное значение для уровня жизни сельских домохозяйств, но, как правило, не рассматриваются с учетом гендерной проблематики. Во всех странах региона женщины составляют большинство сельского населения и значительную часть рабочей силы, занятой в сельском хозяйстве. Тем не менее, всеобъемлющая тенденция преобладание сельских женщин на неформальных, низкоквалифицированных и низкооплачиваемых работах. Доступ сельских женщин к активам и производственным ресурсам значительно ниже по сравнению с сельскими мужчинами. За последние десятилетия резко сократилось участие сельских женщин в общественной жизни, а щедрое социальное обеспечение больше не является нормой. Сельские женщины представляют собой важный ресурс для экономического развития, хотя в значительной степени и неучтенный, поскольку их вклад в экономику носит зачастую невидимый характер и остается незамеченным. Этот вклад необходимо признать и подробнее изучить взаимосвязи между вопросами гендерного равенства и развитием сельских районов в контексте рассматриваемого региона. Специалисты, принимавшие участие в минской встрече, по существу образуют региональную сеть экспертов, обладающих богатым опытом и компетенцией, а также глубоким знанием ситуации в регионе. Несмотря на то, что их взгляды и мнения порой существенно различаются, они помогают создать более полное представление об основных проблемах в отношении социального развития и развития сельских районов в регионе. При этом все эксперты сходятся в одном: без пристального внимания к созданию достойных рабочих мест и социальной инфраструктуры в сельской местности, а также без проведения политики, учитывающей гендерные вопросы, дальнейшее улучшение положения сельских женщин, их семей и сельских общин останется несбыточной мечтой. На встрече в Минске эксперты указали на необходимость более эффективной передачи знаний и обмена опытом между странами региона, подчеркнув, что этот потенциал может служить в качестве движущей силы в процессе разработки научно обоснованной политики, отвечающей потребностям социально уязвимых групп.We present to Your attention four articles from the collection of the Food and agriculture organization of the United Nations (FAO), «Gender equality, social protection and rural development: a view from Eastern Europe and Central Asia», published the results held in Minsk on 25-26 February 2016 the meeting of experts economists, sociologists and specialists in gender issues from 12 post-Soviet countries of Eastern Europe, South Caucasus and Central Asia, which was raised and discussed issues at the intersection of topics such as gender equality, social protection and rural development in the region. To date, there is a lack of documented knowledge, research and public debate, which, using an interdisciplinary approach, focused on these issues in the context of this region. Meanwhile, these issues are of critical importance for socio-economic development of the region. One of the reasons that the need of gender mainstreaming in agriculture and rural development and facilitating more research in this area remain on the periphery of research and public debate, is the widespread public perception that all gender issues were already solved in the past and are no problem for the rural development and social protection. Indeed, in post-Soviet countries women, even in rural areas still have a relatively high level of literacy and education and high level of economic activity. However, if we go beyond averages and to disaggregate statistics by sex and place of residence, it is found that in critical areas (for example in relation to formal employment, access to social services such as care for children or retirement security, as well as to participate in local government, etc.), rural women are often in a less favourable situation. Some areas, such as access to productive resources (land, credit, agricultural machinery services, agricultural extension, etc.) are of paramount importance for the livelihoods of rural households, but generally are not considered from a gender perspective. In all countries women make up the majority of the rural population and a significant part of the labour force engaged in agriculture. However, a comprehensive trend is the predominance of rural women in informal, low-skilled and low-paying jobs. Rural women's access to assets and productive resources is much lower compared to rural men. Over the past decade sharply reduced the participation of rural women in public life, and a generous social security is no longer the norm. Rural women constitute an important resource for economic development, although largely unreported, because their contribution to the economy is often invisible in nature and goes unnoticed. This contribution must be recognized and further explore the relationship between gender equality and rural development in the context of the region. Experts who took part in the Minsk meeting, essentially form a regional network of experts with a wealth of experience and competence as well as deep knowledge of the situation in the region. Despite the fact that their views and opinions sometimes differ significantly, they help to create a more complete idea of the main issues in relation to social development and rural development in the region. All the experts agree on one thing: without careful attention to the creation of decent jobs and social infrastructure in rural areas, and without policies based on gender issues, to further improve the situation of rural women, their families and rural communities will remain a pipe dream. At the meeting in Minsk, the experts pointed out the need for more effective transfer of knowledge and exchange of experience among countries in the region, stressing that this potential can serve as a driving force in the process of developing evidence-based policy that meets the needs of disadvantaged groups.

Представляем Вашему вниманию семь статей из сборника Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций (ФАО) «Гендерное равенство, социальная защита и развитие сельских регионов: взгляд из Восточной Европы и Центральной Азии», изданного по итогам прошедшей в Минске 25-26 февраля 2016 г. встрече экспертов экономистов, социологов и специалистов по гендерной проблематике из 12 постсоветских стран Восточной Европы, Южного Кавказа и Центральной Азии, на которой были подняты и рассмотрены вопросы, находящиеся на пересечении таких тем, как гендерное равенство, социальная защита и развитие сельских районов в регионе. На сегодняшний день существует недостаток документированных знаний, исследований и общественной полемики, которые, используя междисциплинарный подход, сосредотачивались бы именно на этих вопросах в контексте данного региона. Между тем, эти вопросы имеют критически важное значение для социально-экономического развития региона. Одной из причин того, что вопросы необходимости учета гендерного фактора в сельском хозяйстве и сельском развитии и содействия проведению большего количества исследований в этой области остаются на периферии исследований и общественной полемики, является широко распространенное в обществе мнение о том, что все вопросы, касающиеся гендера, были уже решены в прошлом и не являются проблемой для сельского развития и социальной защиты. Действительно, в постсоветских странах женщины, даже в сельских районах, по-прежнему имеют относительно высокий уровень грамотности и образования и высокий уровень экономической активности. Однако, если выйти за пределы средних показателей и по возможности дезагрегировать имеющиеся статистические данные по признаку пола и по месту проживания, то обнаружится, что в критических областях (например, в отношении формальной занятости, доступа к социальным услугам, таким как учреждения по уходу за детьми или пенсионное обеспечение, а также в отношении участия в местном самоуправлении и т.д.) сельские женщины часто находятся в наименее благоприятном положении. Некоторые сферы, такие как доступ к производственным ресурсам (земельным ресурсам, кредитам, сельскохозяйственной технике, услугам по распространению сельскохозяйственных знаний и т.д.), имеют первостепенное значение для уровня жизни сельских домохозяйств, но, как правило, не рассматриваются с учетом гендерной проблематики. Во всех странах региона женщины составляют большинство сельского населения и значительную часть рабочей силы, занятой в сельском хозяйстве. Тем не менее, всеобъемлющая тенденция преобладание сельских женщин на неформальных, низкоквалифицированных и низкооплачиваемых работах. Доступ сельских женщин к активам и производственным ресурсам значительно ниже по сравнению с сельскими мужчинами. За последние десятилетия резко сократилось участие сельских женщин в общественной жизни, а щедрое социальное обеспечение больше не является нормой. Сельские женщины представляют собой важный ресурс для экономического развития, хотя в значительной степени и неучтенный, поскольку их вклад в экономику носит зачастую невидимый характер и остается незамеченным. Этот вклад необходимо признать и подробнее изучить взаимосвязи между вопросами гендерного равенства и развитием сельских районов в контексте рассматриваемого региона. Специалисты, принимавшие участие в минской встрече, по существу образуют региональную сеть экспертов, обладающих богатым опытом и компетенцией, а также глубоким знанием ситуации в регионе. Несмотря на то, что их взгляды и мнения порой существенно различаются, они помогают создать более полное представление об основных проблемах в отношении социального развития и развития сельских районов в регионе. При этом все эксперты сходятся в одном: без пристального внимания к созданию достойных рабочих мест и социальной инфраструктуры в сельской местности, а также без проведения политики, учитывающей гендерные вопросы, дальнейшее улучшение положения сельских женщин, их семей и сельских общин останется несбыточной мечтой. На встрече в Минске эксперты указали на необходимость более эффективной передачи знаний и обмена опытом между странами региона, подчеркнув, что этот потенциал может служить в качестве движущей силы в процессе разработки научно обоснованной политики, отвечающей потребностям социально уязвимых групп.We present to Your attention four articles from the collection of the Food and agriculture organization of the United Nations (FAO), «Gender equality, social protection and rural development: a view from Eastern Europe and Central Asia», published the results held in Minsk on 25-26 February 2016 the meeting of experts economists, sociologists and specialists in gender issues from 12 post-Soviet countries of Eastern Europe, South Caucasus and Central Asia, which was raised and discussed issues at the intersection of topics such as gender equality, social protection and rural development in the region. To date, there is a lack of documented knowledge, research and public debate, which, using an interdisciplinary approach, focused on these issues in the context of this region. Meanwhile, these issues are of critical importance for socio-economic development of the region. One of the reasons that the need of gender mainstreaming in agriculture and rural development and facilitating more research in this area remain on the periphery of research and public debate, is the widespread public perception that all gender issues were already solved in the past and are no problem for the rural development and social protection. Indeed, in post-Soviet countries women, even in rural areas still have a relatively high level of literacy and education and high level of economic activity. However, if we go beyond averages and to disaggregate statistics by sex and place of residence, it is found that in critical areas (for example in relation to formal employment, access to social services such as care for children or retirement security, as well as to participate in local government, etc.), rural women are often in a less favourable situation. Some areas, such as access to productive resources (land, credit, agricultural machinery services, agricultural extension, etc.) are of paramount importance for the livelihoods of rural households, but generally are not considered from a gender perspective. In all countries women make up the majority of the rural population and a significant part of the labour force engaged in agriculture. However, a comprehensive trend is the predominance of rural women in informal, low-skilled and low-paying jobs. Rural women's access to assets and productive resources is much lower compared to rural men. Over the past decade sharply reduced the participation of rural women in public life, and a generous social security is no longer the norm. Rural women constitute an important resource for economic development, although largely unreported, because their contribution to the economy is often invisible in nature and goes unnoticed. This contribution must be recognized and further explore the relationship between gender equality and rural development in the context of the region. Experts who took part in the Minsk meeting, essentially form a regional network of experts with a wealth of experience and competence as well as deep knowledge of the situation in the region. Despite the fact that their views and opinions sometimes differ significantly, they help to create a more complete idea of the main issues in relation to social development and rural development in the region. All the experts agree on one thing: without careful attention to the creation of decent jobs and social infrastructure in rural areas, and without policies based on gender issues, to further improve the situation of rural women, their families and rural communities will remain a pipe dream. At the meeting in Minsk, the experts pointed out the need for more effective transfer of knowledge and exchange of experience among countries in the region, stressing that this potential can serve as a driving force in the process of developing evidence-based policy that meets the needs of disadvantaged groups.

Представляем Вашему вниманию семь статей из сборника Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций (ФАО) «Гендерное равенство, социальная защита и развитие сельских регионов: взгляд из Восточной Европы и Центральной Азии», изданного по итогам прошедшей в Минске 25-26 февраля 2016 г. встрече экспертов экономистов, социологов и специалистов по гендерной проблематике из 12 постсоветских стран Восточной Европы, Южного Кавказа и Центральной Азии, на которой были подняты и рассмотрены вопросы, находящиеся на пересечении таких тем, как гендерное равенство, социальная защита и развитие сельских районов в регионе. На сегодняшний день существует недостаток документированных знаний, исследований и общественной полемики, которые, используя междисциплинарный подход, сосредотачивались бы именно на этих вопросах в контексте данного региона. Между тем, эти вопросы имеют критически важное значение для социально-экономического развития региона. Одной из причин того, что вопросы необходимости учета гендерного фактора в сельском хозяйстве и сельском развитии и содействия проведению большего количества исследований в этой области остаются на периферии исследований и общественной полемики, является широко распространенное в обществе мнение о том, что все вопросы, касающиеся гендера, были уже решены в прошлом и не являются проблемой для сельского развития и социальной защиты. Действительно, в постсоветских странах женщины, даже в сельских районах, по-прежнему имеют относительно высокий уровень грамотности и образования и высокий уровень экономической активности. Однако, если выйти за пределы средних показателей и по возможности дезагрегировать имеющиеся статистические данные по признаку пола и по месту проживания, то обнаружится, что в критических областях (например, в отношении формальной занятости, доступа к социальным услугам, таким как учреждения по уходу за детьми или пенсионное обеспечение, а также в отношении участия в местном самоуправлении и т.д.) сельские женщины часто находятся в наименее благоприятном положении. Некоторые сферы, такие как доступ к производственным ресурсам (земельным ресурсам, кредитам, сельскохозяйственной технике, услугам по распространению сельскохозяйственных знаний и т.д.), имеют первостепенное значение для уровня жизни сельских домохозяйств, но, как правило, не рассматриваются с учетом гендерной проблематики. Во всех странах региона женщины составляют большинство сельского населения и значительную часть рабочей силы, занятой в сельском хозяйстве. Тем не менее, всеобъемлющая тенденция преобладание сельских женщин на неформальных, низкоквалифицированных и низкооплачиваемых работах. Доступ сельских женщин к активам и производственным ресурсам значительно ниже по сравнению с сельскими мужчинами. За последние десятилетия резко сократилось участие сельских женщин в общественной жизни, а щедрое социальное обеспечение больше не является нормой. Сельские женщины представляют собой важный ресурс для экономического развития, хотя в значительной степени и неучтенный, поскольку их вклад в экономику носит зачастую невидимый характер и остается незамеченным. Этот вклад необходимо признать и подробнее изучить взаимосвязи между вопросами гендерного равенства и развитием сельских районов в контексте рассматриваемого региона. Специалисты, принимавшие участие в минской встрече, по существу образуют региональную сеть экспертов, обладающих богатым опытом и компетенцией, а также глубоким знанием ситуации в регионе. Несмотря на то, что их взгляды и мнения порой существенно различаются, они помогают создать более полное представление об основных проблемах в отношении социального развития и развития сельских районов в регионе. При этом все эксперты сходятся в одном: без пристального внимания к созданию достойных рабочих мест и социальной инфраструктуры в сельской местности, а также без проведения политики, учитывающей гендерные вопросы, дальнейшее улучшение положения сельских женщин, их семей и сельских общин останется несбыточной мечтой. На встрече в Минске эксперты указали на необходимость более эффективной передачи знаний и обмена опытом между странами региона, подчеркнув, что этот потенциал может служить в качестве движущей силы в процессе разработки научно обоснованной политики, отвечающей потребностям социально уязвимых групп.We present to Your attention four articles from the collection of the Food and agriculture organization of the United Nations (FAO), «Gender equality, social protection and rural development: a view from Eastern Europe and Central Asia», published the results held in Minsk on 25-26 February 2016 the meeting of experts economists, sociologists and specialists in gender issues from 12 post-Soviet countries of Eastern Europe, South Caucasus and Central Asia, which was raised and discussed issues at the intersection of topics such as gender equality, social protection and rural development in the region. To date, there is a lack of documented knowledge, research and public debate, which, using an interdisciplinary approach, focused on these issues in the context of this region. Meanwhile, these issues are of critical importance for socio-economic development of the region. One of the reasons that the need of gender mainstreaming in agriculture and rural development and facilitating more research in this area remain on the periphery of research and public debate, is the widespread public perception that all gender issues were already solved in the past and are no problem for the rural development and social protection. Indeed, in post-Soviet countries women, even in rural areas still have a relatively high level of literacy and education and high level of economic activity. However, if we go beyond averages and to disaggregate statistics by sex and place of residence, it is found that in critical areas (for example in relation to formal employment, access to social services such as care for children or retirement security, as well as to participate in local government, etc.), rural women are often in a less favourable situation. Some areas, such as access to productive resources (land, credit, agricultural machinery services, agricultural extension, etc.) are of paramount importance for the livelihoods of rural households, but generally are not considered from a gender perspective. In all countries women make up the majority of the rural population and a significant part of the labour force engaged in agriculture. However, a comprehensive trend is the predominance of rural women in informal, low-skilled and low-paying jobs. Rural women's access to assets and productive resources is much lower compared to rural men. Over the past decade sharply reduced the participation of rural women in public life, and a generous social security is no longer the norm. Rural women constitute an important resource for economic development, although largely unreported, because their contribution to the economy is often invisible in nature and goes unnoticed. This contribution must be recognized and further explore the relationship between gender equality and rural development in the context of the region. Experts who took part in the Minsk meeting, essentially form a regional network of experts with a wealth of experience and competence as well as deep knowledge of the situation in the region. Despite the fact that their views and opinions sometimes differ significantly, they help to create a more complete idea of the main issues in relation to social development and rural development in the region. All the experts agree on one thing: without careful attention to the creation of decent jobs and social infrastructure in rural areas, and without policies based on gender issues, to further improve the situation of rural women, their families and rural communities will remain a pipe dream. At the meeting in Minsk, the experts pointed out the need for more effective transfer of knowledge and exchange of experience among countries in the region, stressing that this potential can serve as a driving force in the process of developing evidence-based policy that meets the needs of disadvantaged groups.

Im Vorfeld wie auch im Rückblick auf eidgenössische, kantonale oder lokale Wahlen und Abstimmungen wurde in den letzten Jahren wiederholt die angebliche Politikmüdigkeit oder gar Politikverdrossenheit thematisiert. Vor allem die jüngste Generation wird dabei oft als besonders desinteressiert an der Politik im Allgemeinen und einem politischen Engagement im Speziellen charakterisiert. Die Medien wie die Politik verorten die Gründe dafür vor allem im fehlenden politischen Interesse sowie in der angeblich mangelhaften politischen Bildung während der obligatorischen Schulzeit. Zwar zeigen diverse Wahl- und Abstimmungsstudien, dass sich junge Erwachsene in der Schweiz tatsächlich vergleichsweise unterdurchschnittlich politisch beteiligen, allerdings fehlen Untersuchungen, die einerseits das vollständige Partizipationsspektrum – also auch Partizipationsformen jenseits des institutionellen Rahmens wie Teilnahme an Demonstrationen, Online-Partizipation oder politscher Konsum – berücksichtigen und andererseits nach den Gründen fragen, warum junge Menschen sich auf die eine oder andere Weise politisch einbringen oder nicht. Insbesondere der Einfluss politischer Bildung im schulischen Unterricht wurde bisher kaum in eine solche Studie einbezogen. In meiner Dissertation widme ich daher diesen Fragen mit dem Ziel, ein umfassendes Bild davon zu präsentieren, wie und aufgrund welcher Voraussetzungen sich junge Bürgerinnen und Bürger politisch engagieren sowie welche Rolle der politische Unterricht dabei spielt, um damit einige Lücken der bisherigen Forschung zu schliessen. Unter der Annahme, dass das individuelle Verhalten – hier die politische Beteiligung – von verschiedenen individuellen wie kontextuellen Ressourcen beeinflusst wird, lehnt sich das Untersuchungsmodell an Verba et al.'s Ressourcenmodell (1995, 2001) an. Zu den individuellen Ressourcen zählen nebst soziodemografischen und sozioökonomischen Determinanten vor allem das soziale und politische Kapital, die verfügbaren Civic Skills, Einflussfaktoren wie das politische Interesse, das Wirksamkeitsempfinden oder die Identifikation mit politischen Parteien, aber auch das politische Engagement des sozialen Umfelds sowie ausgewählte Wertvorstellungen. Auf der kontextuellen Ebene werden einerseits der politische Unterricht gemäss den Lehrplänen, andererseits das politische System im Wohnkanton berücksichtigt. Die Analysen stützen sich dabei auf eine Umfrage, welche 2013 in über 250 Klassen an Gymnasien und Berufsschulen durchgeführt wurde, sowie auf eine durch die Verfasserin durchgeführte Analyse der Lehrpläne dieser Klassen. Letztere gibt erstmals genaueren Aufschluss darüber, ob und in welchem Rahmen politische Bildung auf Sekundarstufe II unterrichtet wird. Die Ergebnisse bestätigen zum einen, dass individuelle Voraussetzungen sowie das politische Engagement im sozialen Umfeld eine zentrale Rolle spielen, ob und wie eine junge Erwachsene oder ein junger Erwachsener politisch aktiv ist. Zum anderen weisen die Lehrplananalysen auf ein sehr heterogenes Bild hin. Wo in einigen Lehrplänen viele verschiedene politische Themen und Fertigkeiten in detaillierter Art und Weise angeführt werden, enthalten andere Dokumente kaum Hinweise auf Inhalte und Kompetenzen, welche im Rahmen des politischen Unterrichts weitergegeben werden sollten. ; In recent years, the subject of supposed political fatigue and disenchantment of Swiss voters is repeatedly raised in the run-up to and following national, cantonal and local elections and votes. The youngest generation, in particular, is thought to be especially disinterested in politics and political engagement. The media and politicians identify the main reasons for this phenomenon as a lack of interest in politics and the reputedly deficient political education during compulsory education. Various studies about election and voting behavior have shown the comparatively low political participation of young adults in Switzerland. However, there are few studies that, on the one hand, focus on a broader range of forms of political engagement beyond institutionalized activities – such as demonstrations, online participation and political consumerism – and on the other hand, focus on the reasons why some young adults show interest in politics and elections, and others do not. Most notably, the effect of political education as taught in school was rarely included in such research. In my dissertation, I will focus on these questions with the goal of presenting a broad picture of how and why young citizens in Switzerland engage in politics and which role political education plays therein, therefore filling some of the gaps in the existing research. The principal research model is based upon Verba et al.'s resource model (1995, 2001), which assumes that individual behavior – in this case, political participation – is affected by various individual and contextual resources. Individual resources include: socio-demographic and socioeconomic determinants such as social and political capital; civic skills; influencing factors such as political interest, efficacy and identification with political parties; the political interest of one's social environment; and select values. At the contextual level, political education according to the school curricula, and the political system of the canton of residence are taken into account. The analysis builds upon a survey that was conducted in over 250 classes in high schools and vocational training schools in 2013, as well as the author's analysis of the respective curricula of these schools. The latter analysis provides insight for the first-time into whether and how political education is taught at this educational level. The results confirm that, on the one hand, individual preconditions as well as political engagement of one's social environment play an important role regarding if and whether young citizens are politically active. On the other hand, the analysis of the curricula points to a very heterogeneous picture. Some curricula include many different political topics and skills, whereas other curricula provide only limited references to content and competences that should be passed on to students during classes. ; Durant les dernières années, lors des votations et élections fédérales, cantonales et locales, autant lors des campagnes qu'avec les résultats, on a beaucoup évoqué une supposée lassitude ou même frustration face à la politique. Ce sont avant tout les jeunes générations que l'on caractérise comme spécialement désintéressées de la politique en général et de l'engagement en particulier. Les médias ainsi que le monde politique l'expliquent par un manque d'intérêt pour ce thème ainsi qu'une formation civique considérée lacunaire durant l'école obligatoire. Diverses études montrent qu'effectivement les jeunes adultes en Suisse participent en moyenne moins à la vie politique que les autres groupes de la population. Cependant, peu d'analyses prennent en compte le spectre de la participation politique dans son ensemble, c'est-à-dire toutes les formes de contribution, également celles au-delà des cadres institutionnels, comme les manifestations, la participation en ligne et la consommation politiquement motivée. De même, peu d'études posent la question des motivations derrière les différentes formes d'engagement ou leur absence. L'influence des cours d'éducation civique dans l'enseignement scolaire a été particulièrement peu intégrée dans de telles recherches. Je consacre donc ma thèse à ces questions, m'efforçant de dresser un tableau complet de l'engagement politique des jeunes citoyennes et citoyens, de ses conditions et du rôle de l'éducation civique, dans le but de combler les lacunes de la recherche actuelle. En partant de l'hypothèse que les comportements individuels – ici l'engagement politique - soient influencés par différentes ressources individuelles et contextuelles, le modèle des ressources de Verba et al. (1995, 2001) s'impose. Outre les déterminants démographiques et socio-économiques – particulièrement le capital social et politique, ainsi que les civic skills (aptitudes civiques) – on compte parmi les ressources individuelles des facteurs d'influence comme l'intérêt pour la politique, le sentiment d'efficacité ou l'identification aux partis, mais aussi l'engagement politique de son entourage social ou encore certaines valeurs. Concernant les variables contextuelles, on prend en compte les plans d'études qui régissent l'éducation civique et le système politique du canton de domicile. Les analyses présentées ici se basent sur une enquête réalisée en 2013 dans plus de 250 classes de gymnases et d'écoles professionnelles, ainsi que sur une analyse des plans d'études de ces classes réalisée par l'auteure, qui permet pour la première fois de gagner de plus amples connaissances sur l'enseignement politique au secondaire II et ses déterminants. Les résultats permettent premièrement de confirmer que les conditions préalables individuelles ainsi que l'engagement politique de l'entourage jouent un rôle primordial dans l'engagement politique des jeunes adultes. Deuxièmement, il ressort que les plans d'études sont très hétérogènes. Alors que certains abordent des thèmes et compétences politiques de manière très détaillée, d'autres ne contiennent que peu de ce qui devrait être transmis dans le cadre d'une formation civique.

It is next to impossible to present an exhaustive analysis of the comprehension of the concept of culture, which results from the fact that it is used in a variety of spheres and branches of science. The definitions of the concept of "culture" that are usually mentioned are of a postulative (i.e. operative) character, but – despite the multi-layered discourse on the subject – it is possible to point to several main directions or elements that matter. In the first place, attention should be drawn to the approaches to culture as a process and form of resource transformation, as well as the impact of the transformation on reality. Subsequently, culture can be approached as a special kind of the sphere of social awareness (Cf. Kłosowska, 1969; Kłosowska 1972; Keesing, 1974, pp. 73-94; Nowicka, 1991, pp. 55-88; Burszta, 1998, pp. 35-57; Gajda, 2008, pp. 17-60; Strinati, 1998, pp. 15-49). Hence, culture can be understood as all of the tangible and intangible effects of human activity. Noteworthily, such aspects of the phenomenon of culture as normativity, functionality, structurality, adaptiveness can be pointed out. As regards the research into the energy culture, the two above-mentioned ways of approaching culture come to be reflected in the methods and techniques of the research into the issue. The first direction of research into energy culture is related to the way resources are transformed. In the case in question, it is a presentation of the characteristic features connected with production of "energy" sensu lato. Most frequently, this approach is expressed in the presentation of analyses concerned with: (1) energy production (and its diversification), (2) energy consumption (and its diversification), (3) import dependence, (4) development of new energy technologies, (5) energy use-related pollution. The other direction of research presents analyses concerned with a particular kind of awareness on the part of individuals and social groups, which can be exemplified by research into environmental awareness within the context of energy generation problems. As regards the analyses concerned with a special kind of energy production, consumption and conversion practices, there are both qualitative and quantitative research projects. The qualitative research is usually based on the presentation of descriptive analyses that synthesise and generalise energy cultures. Such research results in synthetic "models" exposing dominant features of energy structures in individual states and/or groups of states (Łucki, Misiak, 2010, pp. 47-50, 72-78; Frączek, 2014, pp. 443-449). The quantitative research concerned with energy production and consumption practices can be exemplified by analyses conducted on the basis of a variety of classification algorithms. This kind of research will include the studies involving the Ward's method and the k-means method (Tapio et al., 2007, pp. 433-451; Pach-Gurgul, 2012, pp. 160-202; Pach-Gurgul, Soliński, 2013, pp. 17-30; Frączek, Majka, 2015, pp. 215-223; Rosicki, 2016, pp. 225-237). As regards the second current of research into energy cultures, that is the ones concerned with the research into awareness, environment-friendly behaviour and attitudes towards energy saving, quantitative research based on survey techniques and qualitative research based on various forms of open interviews are the most representative ones. The scientific research within this scope concerns such issues as the construction of the "model" of behaviour patterns and habits (frequently behaviour patterns among individual energy users). Furthermore, this current also features the results of the survey research targeted at a specified statistical sample selected from the population with a view to establishing the awareness, behaviour and habits concerned with the use of energy. With this goal in mind, in-depth analyses are conducted as regards the influence of socio-demographic and psychological factors on awareness, behaviour patterns and practices among energy users (Cf. Stern, Gardner, 1981, pp. 329-342 ; van Raaij, Verhallen, 1981, pp. 253-257; van Raaij, Verhallen, 1983a, pp. 39-63; van Raaij, Verhallen, 1983b, pp. 85-106; Stern, 2000, pp. 407-424; Lindén, Carlsson-Kanyama, Eriksson, 2006, pp. 1918-1927; Papuziński, 2006, pp. 33-40; Tuszyńska, 2007, pp. 233-236; Hłobił, 2010, pp. 87-94; Frederiks, Stenner, Hobman, 2015, pp. 573-609). In the case of the research presented in the text, a statistical analysis of the energy cultures in the European Union member states will be employed. Such an approach to the issues does not obviate the need to present the content of the concept of "clean" and "dirty" energy cultures. If we assume that an energy culture is a special kind of energy production, consumption and conversion practices, then belonging to either "clean" or "dirty" energy cultures will be determined by the values of parameters of individual indexes characterised by individual diagnostic features of energy cultures. The diagnostic features characteristic of the "clean" or "dirty" energy use have been recognised as: (1) emission performance, (2) energy production structure, (3) energy efficiency, (4) transport fuel structure. For instance, the clean energy culture will be determined by low GHG emissions, a considerable share of renewable sources in the energy production structure, a high level of energy efficiency, as well as a considerable share of renewable sources in transport fuels. The "dirty" energy cultures will be marked by opposite tendencies. ; The object of analysis in the text are "energy cultures" in the member states of the European Union (EU-28). The text attempts to verify the legitimacy of the statements pointing to the possibility of grouping the European Union member states according to a special kind of energy use practices. In order to elaborate the research problem the text features the following research questions: (1) Is it legitimate to claim that within the EU-28 there are special "energy cultures"?, (2) If the claim of the existence of special "energy cultures" is legitimate, what features determine the division among the EU-28 countries? These questions should be associated with the intention to establish the existence of the division of the EU-28 states into "clean" and "dirty" energy cultures. Such a division can be substantiated by individual features of the EU-28 member states, related to energy production, consumption and conversion, e.g. GHG emissions and the commitment to the coal sector. For the adopted premises to be verified, the analysis employed one of the agglomerative methods (i.e. the Ward's method) and one of the methods for optimising a given group of objects (i.e. the k-means method). Besides, with the aid of individual tests, the differences in the level of parameters between the isolated clusters of countries were analysed. Furthermore, with the aid of the principal component method groups of independent factors were isolated, and the scope of essential differences in the level of the isolated factors between the grouped EU-28 member states was determined. ; 11 ; 383 ; 398 ; Rocznik Integracji Europejskiej

The essence of the legal nature of relations between the non-entrepreneurial company and its participants is revealed. Analyzed the views of scholars on the definition and content of corporate rights in non-entrepreneurial societies. It is concluded that in a non-commercial partnership there are two types of legal relationships regulated by different methods of civil law: internal corporate relations or organizational, regulated by a method in which the decision of the majority is mandatory for minority, and property relations, which are regulated by the legal equality of parties, with all legal consequences.Formulation of the problem. Today many non-entrepreneurial companies have shown themselves to be active in such a way that real social issues are solved, which for a number of reasons the state does not manage. Among them, supporting and protection of the rights of socially vulnerable groups of the population (children, youth, women, military personnel, veterans, refugees, settlers, invalids, etc.); defending the rights of citizens to a favorable environment; complex of issues related to local self-government; leisure organization, education, retraining, social rehabilitation, etc.The variety of forms of non-entrepreneurial company directly depends on the specific purpose for which it is created and its functions. Some of them are created and operate for the sake of providing economic benefits to an indefinite number of people who are not participants of the non-entrepreneurial company itself (charities, institutions, foundations), others in order to meet the needs of all, the participants themselves of non-entrepreneurial company (public organizations, associations of co-owners of multi-apartment buildings residential buildings, credit unions).Analysis of the recent research materials and publications. The searching of certain issues of the legal status of NT was given attention in the works of V.I. Borisova, I.V. Spasibo-Fateyeva, I.M. Kucherenko, V.I. Zhukov, I.P. Zhigalkin, V.F. Poddubnaya, OO Belyaeva, VV Cochin, N.Y. Filatova and many other scientists, emphasizing the relevance of the research topic.Despite the considerable interest of scientists in the issues of non-entrepreneurial company activities, many outstanding issues remain, including the legal nature of the relationship between non-entrepreneurial company and its participants.Purpose of the article – to identify the legal nature of the relationship between non-entrepreneurial company and its participants, depending on the type of non-entrepreneurial company and the purpose of its creation.Presenting the main material. The legal nature of the relationship between the non-entrepreneurial company and its participants is based on the "right of participation" in the society enshrined in the law. For its researching it is necessary to determine the legal nature of the "right to participate" in non-entrepreneurial company as a legal entity. Along with the "participation", the term "membership" is also used by law, which in some cases is generally identified. It follows from the conclusion that for non-entrepreneurial company it is not fundamental, but it is more expedient to use the term "right of participation" to unify the use of the definition.Definition of the"right of participation" Civil Code is not provided. Therefore, in clarifying the essence of this right should proceed, first of all, from the general understanding of the concept of "participation" and to analyze the rights enshrined by law to the members of the companies. The legal nature of the right to participate in a company as a legal entity is the right of a companion to act on his own, which causes another person - the companion of the state of affiliation. It can be argued that the right to participate implies involvement in something that the person is involved in, that is, the fact that the person is in a certain connection with other persons is confirmed. This association is not an obligation. However, this is a right that is not opposed to any obligation.The peculiarity of the right of participation of a society is the actions of a companion in a company, which at the same time is both a power and a duty. The right to participate in the "union of persons" is simultaneously a duty in the "union of deposits". The "Union of Persons" adopted the method of legal regulation of intra corporate law, which consists in the decision of the body of the company, adopted by the majority, mandatory for the minority of companions. The method of democratic centralism. Does not have the right to veto, but there is a certain, intracorporate, subordination. In its legal nature, this is an organizational relationship (the right to participate), the subject of civil law. The "Union of deposits" inherent method of legal regulation is a method of civil law. This is a method of legal equality, that is, not subordination of subjects of civil legal relations to each other. This is a property relationship, in which its members, being companions, are related to each other as equal.Conclusions. Based on the foregoing can conclude that in the company, including non-entrepreneurial, two types of legal relations governed by various methods of civil law: internal corporate relations or organizational, regulated by the method in which the majority decision is mandatory for the minority, and property legal relations, which are regulated by the method of legal equality of the parties, with all legal consequences.In the non-entrepreneurial company, in which property contributions are significant and perform functions similar to functions of property contributions in entrepreneurial associations, there is a need for additional protection of the rights and legitimate interests of participants (members), which can be ensured, in particular, by improving the system of reporting on the activities of non-entrepreneurial company and the cost of material resources; mandatory creation in the non-entrepreneurial company of the bodies that control the activities of the organization; the extension of the list of questions submitted to the exclusive competence of the supreme management body of non-entrepreneurial company, etc. If the non-entrepreneurial company simply gives its participants (members) goods, works, and services typical of the external market for a fee, then they act in a role equivalent to the role of creditors. At the same time, the participants (members) are subject to general rules on the protection of creditors' rights. ; Раскрыта сущность правовой природы отношений между непредпринимательским товариществом и его участниками. Проанализированы взгляды ученых на определение и содержание корпоративных прав в непредпринимательских товариществах. Сделан вывод, что в непредпринимательских товариществах существуют два вида правоотношений – внутрикорпоративные и имущественные, которые регулируются различными методами гражданского права. ; Розкрито сутність правової природи відносин між непідприємницьким товариством і його учасниками. Проаналізовано погляди науковців щодо визначення та змісту корпоративних прав у непідприємницьких товариствах. Зроблено висновок, що в непідприємницькому товаристві існують два види правовідносин – внутрішньокорпоративні та майнові, які регулюються різними методами цивільного права.

The main purpose of this research was to determine the conditions that favor the development of Cultural Tourism in the town of Otuzco, and to have a technical diagnosis that serves as a tool for planning and managing cultural tourism in that community. This research focused on the treatment of six variables: the cult of the Virgen de la Puerta and the Gastronomic identity, the receiving community, the tourist demand, the superstructure, the road infrastructure and the tourist plant which were analyzed as components of the Tourist system. The main motivation of tourists to visit the town of Otuzco is the worship of the Virgen de la Puerta, the tourist flow is increased in celebration of the feast of the Virgin, as for the Gastronomic identity we have that 96% of the Tourists are interested in tasting the gastronomy of Otuzco, and also said that their favorite dish is the ham with 100% cassava followed by fried cuy 90%. In relation to the receiving community, it has been determined that 53.33% of the population is female and 46.67% are male, and 91% of them practice values and only 1% do not usually do 98 % (353) is willing to receive tourists and only 2% says not to be, the most practiced ancestral knowledge are stories 35%, traditional medicine 32%, legends 29%, myths 15%, the way of learning these is parents To children. 99% of tourists expressed interest in cultural tourism activities and only 1% said they were not willing, as far as their perception of the place, we found that 57% (57) considered Otuzco as a place Pleasant and 43% qualify as safe; Likewise, 56% of tourists consider that the villagers are friendly and 31% say that they are very kind. The tourist superstructure is represented by the Provincial Municipality of Otuzco, the association of hotels and affiliates AHORA Otuzco, who are working together to boost the tourism development of their community. The access roads to the town of Otuzco are evidenced in the presence of an asphalted road and in good conditions, are 76 km of paved road whose construction was valued at 33 million soles and was made under the government of Alejandro Toledo; The tourist has a good perception of the access routes, so they qualify as good 53.47% and 44.55% say they are regular. The presence of transport companies that allow the movement of tourists to the community. The tourist plant is represented by lodging and catering establishments. 53% of tourists rate the catering service as good 45% of regular; 83% of tourists rate the accommodation service as regular only 12% say that it is good, this is not optimal but it is a good indicator since it can work to improve the perception of the tourist with respect To this service. The methods used were Ethnographic and Synthetic Analytical. Surveys were applied to residents to know their characteristics and willingness to receive tourists, 100 surveys were also applied to tourists in order to identify the motivations to visit this town, if they are willing to carry out activities related to cultural tourism and the perception they have about Of the settler. ; La presente investigación tuvo como propósito principal determinar las condiciones que favorecen el desarrollo del Turismo Cultural en el pueblo de Otuzco, y contar con un diagnóstico técnico que sirva de herramienta para la planificación y gestión de la oferta turística cultural en esa comunidad. Esta investigación se centró en el tratamiento de seis variables: El culto a la Virgen de la Puerta y la identidad Gastronómica, la comunidad receptora, la demanda turística, la superestructura, la infraestructura vial y la planta turística las mismas que fueron analizadas como componentes del sistema turístico. La principal motivación de los turistas para visitar el Pueblo de Otuzco es el culto a la Virgen de la Puerta, el flujo turístico se incrementa en la celebración de la festividad de la Virgen, en cuanto a la identidad Gastronómica tenemos que el 96% de los turistas tienen interés por degustar la gastronomía de Otuzco, así mismo manifestaron que su plato preferido es el jamón con yuca 100% seguido del cuy frito 90%. En relación a la comunidad receptora, se ha determinado que el 53.33% de la población es de sexo femenino y el 46.67% es de sexo masculino, así mismo que el 91% de ellos practica valores y sólo un 1% no suele hacerlo el 98%(353) está dispuesto a recibir turistas y sólo un 2% dice no estarlo, los conocimientos ancestrales más practicados son cuentos 35%, medicina tradicional 32%, leyendas 29%, mitos 15%, la forma de aprendizaje de estos es de padres a hijos. El 99% de los turistas manifestó estar interesado, en realizar actividades de turismo cultural y sólo un 1% dijo no estar dispuesto, en cuanto a la percepción que tienen del lugar, encontramos que el 57%(57) considera a Otuzco como un lugar agradable y el 43% lo califica como seguro; así mismo el 56% de turistas considera que el poblador es amable y el 31 % dice que es muy amable. La superestructura turística está representada por la Municipalidad Provincial de Otuzco, la asociación de hoteles restaurantes y afines AHORA Otuzco, quienes se encuentran trabajando articuladamente para impulsar el desarrollo turístico de su comunidad. Las vías de acceso al pueblo de Otuzco se evidencian en la presencia de una carretera asfaltada y en buenas condiciones, son 76 km de carretera asfaltada cuya construcción estuvo valorizada en 33 millones de soles y se realizó en el gobierno de Alejandro Toledo; el turista tiene una buena percepción de las vías de acceso tal es así que las califican como buenas 53.47% y el 44.55% dice que son regulares. La Presencia de empresas de transporte que permiten el desplazamiento de los turistas hacia dicha comunidad. La planta turística está representada por establecimientos de hospedaje y restauración. El 53% de los turistas califica el servicio de restauración como bueno el 45% de regular; el 83% de los turistas califica el servicio de hospedaje como regular solo el 12% dice que es bueno, esto no es lo óptimo sin embargo se constituye en un buen indicador puesto que se puede trabajar para mejorar la percepción que tiene el turista con respecto a este servicio. Los métodos utilizados fueron el Etnográfico y el Analítico Sintético. Se aplicaron encuestas a pobladores para conocer sus características y disposición para recibir turistas, se aplicaron también 100 encuestas a turistas a fin de identificar las motivaciones para visitar este pueblo, si están dispuestos a realizar actividades vinculadas con el turismo cultural y la percepción que tienen acerca del poblador. ; Tesis

The essence of the legal nature of relations between the non-entrepreneurial company and its participants is revealed. Analyzed the views of scholars on the definition and content of corporate rights in non-entrepreneurial societies. It is concluded that in a non-commercial partnership there are two types of legal relationships regulated by different methods of civil law: internal corporate relations or organizational, regulated by a method in which the decision of the majority is mandatory for minority, and property relations, which are regulated by the legal equality of parties, with all legal consequences.Formulation of the problem. Today many non-entrepreneurial companies have shown themselves to be active in such a way that real social issues are solved, which for a number of reasons the state does not manage. Among them, supporting and protection of the rights of socially vulnerable groups of the population (children, youth, women, military personnel, veterans, refugees, settlers, invalids, etc.); defending the rights of citizens to a favorable environment; complex of issues related to local self-government; leisure organization, education, retraining, social rehabilitation, etc.The variety of forms of non-entrepreneurial company directly depends on the specific purpose for which it is created and its functions. Some of them are created and operate for the sake of providing economic benefits to an indefinite number of people who are not participants of the non-entrepreneurial company itself (charities, institutions, foundations), others in order to meet the needs of all, the participants themselves of non-entrepreneurial company (public organizations, associations of co-owners of multi-apartment buildings residential buildings, credit unions).Analysis of the recent research materials and publications. The searching of certain issues of the legal status of NT was given attention in the works of V.I. Borisova, I.V. Spasibo-Fateyeva, I.M. Kucherenko, V.I. Zhukov, I.P. Zhigalkin, V.F. Poddubnaya, OO Belyaeva, VV Cochin, N.Y. Filatova and many other scientists, emphasizing the relevance of the research topic.Despite the considerable interest of scientists in the issues of non-entrepreneurial company activities, many outstanding issues remain, including the legal nature of the relationship between non-entrepreneurial company and its participants.Purpose of the article – to identify the legal nature of the relationship between non-entrepreneurial company and its participants, depending on the type of non-entrepreneurial company and the purpose of its creation.Presenting the main material. The legal nature of the relationship between the non-entrepreneurial company and its participants is based on the "right of participation" in the society enshrined in the law. For its researching it is necessary to determine the legal nature of the "right to participate" in non-entrepreneurial company as a legal entity. Along with the "participation", the term "membership" is also used by law, which in some cases is generally identified. It follows from the conclusion that for non-entrepreneurial company it is not fundamental, but it is more expedient to use the term "right of participation" to unify the use of the definition.Definition of the"right of participation" Civil Code is not provided. Therefore, in clarifying the essence of this right should proceed, first of all, from the general understanding of the concept of "participation" and to analyze the rights enshrined by law to the members of the companies. The legal nature of the right to participate in a company as a legal entity is the right of a companion to act on his own, which causes another person - the companion of the state of affiliation. It can be argued that the right to participate implies involvement in something that the person is involved in, that is, the fact that the person is in a certain connection with other persons is confirmed. This association is not an obligation. However, this is a right that is not opposed to any obligation.The peculiarity of the right of participation of a society is the actions of a companion in a company, which at the same time is both a power and a duty. The right to participate in the "union of persons" is simultaneously a duty in the "union of deposits". The "Union of Persons" adopted the method of legal regulation of intra corporate law, which consists in the decision of the body of the company, adopted by the majority, mandatory for the minority of companions. The method of democratic centralism. Does not have the right to veto, but there is a certain, intracorporate, subordination. In its legal nature, this is an organizational relationship (the right to participate), the subject of civil law. The "Union of deposits" inherent method of legal regulation is a method of civil law. This is a method of legal equality, that is, not subordination of subjects of civil legal relations to each other. This is a property relationship, in which its members, being companions, are related to each other as equal.Conclusions. Based on the foregoing can conclude that in the company, including non-entrepreneurial, two types of legal relations governed by various methods of civil law: internal corporate relations or organizational, regulated by the method in which the majority decision is mandatory for the minority, and property legal relations, which are regulated by the method of legal equality of the parties, with all legal consequences.In the non-entrepreneurial company, in which property contributions are significant and perform functions similar to functions of property contributions in entrepreneurial associations, there is a need for additional protection of the rights and legitimate interests of participants (members), which can be ensured, in particular, by improving the system of reporting on the activities of non-entrepreneurial company and the cost of material resources; mandatory creation in the non-entrepreneurial company of the bodies that control the activities of the organization; the extension of the list of questions submitted to the exclusive competence of the supreme management body of non-entrepreneurial company, etc. If the non-entrepreneurial company simply gives its participants (members) goods, works, and services typical of the external market for a fee, then they act in a role equivalent to the role of creditors. At the same time, the participants (members) are subject to general rules on the protection of creditors' rights. ; Раскрыта сущность правовой природы отношений между непредпринимательским товариществом и его участниками. Проанализированы взгляды ученых на определение и содержание корпоративных прав в непредпринимательских товариществах. Сделан вывод, что в непредпринимательских товариществах существуют два вида правоотношений – внутрикорпоративные и имущественные, которые регулируются различными методами гражданского права. ; Розкрито сутність правової природи відносин між непідприємницьким товариством і його учасниками. Проаналізовано погляди науковців щодо визначення та змісту корпоративних прав у непідприємницьких товариствах. Зроблено висновок, що в непідприємницькому товаристві існують два види правовідносин – внутрішньокорпоративні та майнові, які регулюються різними методами цивільного права.

The essence of the legal nature of relations between the non-entrepreneurial company and its participants is revealed. Analyzed the views of scholars on the definition and content of corporate rights in non-entrepreneurial societies. It is concluded that in a non-commercial partnership there are two types of legal relationships regulated by different methods of civil law: internal corporate relations or organizational, regulated by a method in which the decision of the majority is mandatory for minority, and property relations, which are regulated by the legal equality of parties, with all legal consequences.Formulation of the problem. Today many non-entrepreneurial companies have shown themselves to be active in such a way that real social issues are solved, which for a number of reasons the state does not manage. Among them, supporting and protection of the rights of socially vulnerable groups of the population (children, youth, women, military personnel, veterans, refugees, settlers, invalids, etc.); defending the rights of citizens to a favorable environment; complex of issues related to local self-government; leisure organization, education, retraining, social rehabilitation, etc.The variety of forms of non-entrepreneurial company directly depends on the specific purpose for which it is created and its functions. Some of them are created and operate for the sake of providing economic benefits to an indefinite number of people who are not participants of the non-entrepreneurial company itself (charities, institutions, foundations), others in order to meet the needs of all, the participants themselves of non-entrepreneurial company (public organizations, associations of co-owners of multi-apartment buildings residential buildings, credit unions).Analysis of the recent research materials and publications. The searching of certain issues of the legal status of NT was given attention in the works of V.I. Borisova, I.V. Spasibo-Fateyeva, I.M. Kucherenko, V.I. Zhukov, I.P. Zhigalkin, V.F. Poddubnaya, OO Belyaeva, VV Cochin, N.Y. Filatova and many other scientists, emphasizing the relevance of the research topic.Despite the considerable interest of scientists in the issues of non-entrepreneurial company activities, many outstanding issues remain, including the legal nature of the relationship between non-entrepreneurial company and its participants.Purpose of the article – to identify the legal nature of the relationship between non-entrepreneurial company and its participants, depending on the type of non-entrepreneurial company and the purpose of its creation.Presenting the main material. The legal nature of the relationship between the non-entrepreneurial company and its participants is based on the "right of participation" in the society enshrined in the law. For its researching it is necessary to determine the legal nature of the "right to participate" in non-entrepreneurial company as a legal entity. Along with the "participation", the term "membership" is also used by law, which in some cases is generally identified. It follows from the conclusion that for non-entrepreneurial company it is not fundamental, but it is more expedient to use the term "right of participation" to unify the use of the definition.Definition of the"right of participation" Civil Code is not provided. Therefore, in clarifying the essence of this right should proceed, first of all, from the general understanding of the concept of "participation" and to analyze the rights enshrined by law to the members of the companies. The legal nature of the right to participate in a company as a legal entity is the right of a companion to act on his own, which causes another person - the companion of the state of affiliation. It can be argued that the right to participate implies involvement in something that the person is involved in, that is, the fact that the person is in a certain connection with other persons is confirmed. This association is not an obligation. However, this is a right that is not opposed to any obligation.The peculiarity of the right of participation of a society is the actions of a companion in a company, which at the same time is both a power and a duty. The right to participate in the "union of persons" is simultaneously a duty in the "union of deposits". The "Union of Persons" adopted the method of legal regulation of intra corporate law, which consists in the decision of the body of the company, adopted by the majority, mandatory for the minority of companions. The method of democratic centralism. Does not have the right to veto, but there is a certain, intracorporate, subordination. In its legal nature, this is an organizational relationship (the right to participate), the subject of civil law. The "Union of deposits" inherent method of legal regulation is a method of civil law. This is a method of legal equality, that is, not subordination of subjects of civil legal relations to each other. This is a property relationship, in which its members, being companions, are related to each other as equal.Conclusions. Based on the foregoing can conclude that in the company, including non-entrepreneurial, two types of legal relations governed by various methods of civil law: internal corporate relations or organizational, regulated by the method in which the majority decision is mandatory for the minority, and property legal relations, which are regulated by the method of legal equality of the parties, with all legal consequences.In the non-entrepreneurial company, in which property contributions are significant and perform functions similar to functions of property contributions in entrepreneurial associations, there is a need for additional protection of the rights and legitimate interests of participants (members), which can be ensured, in particular, by improving the system of reporting on the activities of non-entrepreneurial company and the cost of material resources; mandatory creation in the non-entrepreneurial company of the bodies that control the activities of the organization; the extension of the list of questions submitted to the exclusive competence of the supreme management body of non-entrepreneurial company, etc. If the non-entrepreneurial company simply gives its participants (members) goods, works, and services typical of the external market for a fee, then they act in a role equivalent to the role of creditors. At the same time, the participants (members) are subject to general rules on the protection of creditors' rights. ; Раскрыта сущность правовой природы отношений между непредпринимательским товариществом и его участниками. Проанализированы взгляды ученых на определение и содержание корпоративных прав в непредпринимательских товариществах. Сделан вывод, что в непредпринимательских товариществах существуют два вида правоотношений – внутрикорпоративные и имущественные, которые регулируются различными методами гражданского права. ; Розкрито сутність правової природи відносин між непідприємницьким товариством і його учасниками. Проаналізовано погляди науковців щодо визначення та змісту корпоративних прав у непідприємницьких товариствах. Зроблено висновок, що в непідприємницькому товаристві існують два види правовідносин – внутрішньокорпоративні та майнові, які регулюються різними методами цивільного права.