Suchergebnisse

The author compares the semantics of the Russian čest' and dostoinstvo with that of the Polish cześć, honor and godność. The Russian čest' is characterized by two aspects: external (respect for someone, e.g. čest' i slava geroyam 'honor and glory to the heroes') and internal (a high moral value, e.g. čelovek česti, čestnyy čelovek 'a person of honour'). This semantic differentiation is manifested in synonymous sets, derivatives and phraseological units. The semantic duality of this kind is characteristic of all Slavic languages: it is a continuation of the Proto-Slavic meaning of *čьstь (from the verb čisti/čьsti 'revere, respect'). The original "actional" meaning developed into the abstract 'respect, deference', and then into the more concrete 'medal, award'. The semantic structure of the concept is analyzed through the actants of the verb čtit': its subject (who respects?), object (who is respected?), the relation between th em, and the reason why a person is respected. Russian derivatives and phraseological units (okazat' čest' 'show respect', byt' v česti 'be respected' etc.), similarly to other Slavic languages, mainly refer to the external aspect (showing respect towards someone), whereas the internal aspect (the reason why someone is respected) is historically secondary. Prototypically, the subject of čestnyy (adj.) is a person, evaluated mainly through what they do not do: lie, steal, etc. (therefore, truth and justice are important values for the speakers). In Russian, the "external" aspect of čest' and čestnyy has weakened over the centuries (it is preserved in stereotyped usages) and the "internal", ethical aspect had gained strength – the latter is already found in the 19th c., in the writings of Pushkin, Lermontov (pogib poèt – nevol'nik česti 'a poet has died, a slave to čest''), Lev Tolstoy and in political slogans (čestnye vybory 'fair elections').The Polish counterpart of the Russian čest' is the Latin loan word honor, defined as 'personal dignity' (słowo honoru 'word, promise', lit. 'the word of honour', sprawa honoru 'a matter of honour'), but the plural honory (czynić honory 'do the honours') has an "external" meaning. Old-Polish cześć referred to acts of showing respect, which points to its external dimension.In both languages, there is now a tendency to express the "internal" aspects of the semantics of the Russian čest' and Polish honor, in accord with the growing interest in human inner life and people's personality. In both languages, too, there exist lexemes that express the features and behaviour of people in the context of moral values, independent of external judgement: Pol. godność and Russian dostoinstvo. ; Autorka analizuje semantykę ros. честь, достоинствo i pol. cześć, honor i godność, pokazując różnice i podobieństwa. Rosyjski koncept čest' ma dwie strony: zewnętrzną (szacunek okazywany komuś, np. čest' i slava gerojam) i wewnętrzną (wysoka wartość moralna, np. čelovek česti, čestnyj čelovek). To zróżnicowanie semantyczne znajduje potwierdzenie w różnych szeregach synonimicznych oraz w derywatach i frazeologizmach. Taka dwoistość znaczeniowa, obecna w ros. pojęciu честь, jest właściwa wszystkim językom słowiańskim, przedłuża bowiem pierwotne słowiańskie znaczenie słowa *čьstь (od czasownika čisti / čьsti o znaczeniu 'czcić, poważać'). Pierwotne znaczenie "akcjonalne" rozwijało się w znaczenie abstrakcyjne 'poważanie, szacunek', a dalej też w bardziej konkretne znaczenie 'odznaczenie'. Semantyczną strukturę konceptu autorka analizuje, wychodząc od aktantów czasownika czcić, pyta o podmiot (kto czci), o obiekt (kogo ten ktoś czci), o relacje łączące podmiot z obiektem czci i za co ktoś kogoś czci. Rosyjskie derywaty i frazeologizmy (okazat' čest', byt' v česti itp.), podobnie jak w innych językach słowiańskich odnoszą się przede wszystkim do strony zewnętrznej (okazywania czci komuś), podczas gdy strona wewnętrzna (to, za co się komuś okazuje cześć) jest historycznie wtórna. Prototypowo subiektem predykatu čestnyj jest człowiek, wartościowany zwykle przez negację, czego nie robi: nie kłamie, nie kradnie itd., co zakłada, że ważną wartością dla mówiących jest prawda, sprawiedliwość itd. W języku rosyjskim "zewnętrzne" znaczenie czci (okazywanie szacunku) i przymiotnika čestnyj w ciągu wieków słabnie, utrwala się w wyrażeniach kliszowanych, a narasta znaczenie "wewnętrzne", etyczne, które znajdujemy już w XIX wieku, u Puszkina, Lermontowa (pogib poèt -- nevol'nik česti), Lwa Tołstoja i we współczesnym hasłach politycznych (čestnye vybory).W języku polskim odpowiednikiem ros. konceptu česti jest zapożyczony z łaciny honor, definiowany jako 'godność osobista' (słowo honoru, sprawa honoru), ale lm. honory (czynić) ma znaczenie "zewnętrzne". Stpol. cześć odnosiła się do okazywania szacunku, ma więc wymiar zewnętrzny.W obu językach autorka stwierdza podobną tendencję do wyrażania "wewnętrznej" semantyki ros. честь i pol. honor. Tendencja ta odpowiada rosnącemu zainteresowaniu światem wewnętrznym człowieka i cechami jego osobowości. W obu językach funkcjonują też osobne leksemy dla wyrażenia cech i zachowań człowieka w perspektywie wartości moralnych, niezależnych od zewnętrznych ocen: pol. godność, ros. dostoinstvo. ; There is no abstract available for this language

The purpose of the article is to consider the theoretical foundations, applied aspects, concepts and goals of sustainable development, as well as the study of factors and threats to the sustainable development of Pridnestrovie. Main material. The authors conducted a brief analysis of the main stages of introducing the conceptual apparatus used to assess the degree of world stability as a whole, regions and countries. Various approaches to defining the essence of sustainable development are considered. The author gives an extended interpretation of the "sustainable development" concept, which assumes that it is determined not only by environmental and economic aspects, but also has political, military, informational and other components. Groups and particular examples of indicators that characterize the degree of sustainable development are given. A list of factors that directly or indirectly affect the sustainability of countries and regions has been compiled and analyzed. Hierarchical levels of research on sustainable development issues are highlighted. Emphasis is placed on the study of the features of ensuring sustainable development of regions. Didactic aspects of studying the problems and mechanisms of ensuring sustainable development in educational institutions of different hierarchical levels are also considered. The applied aspects reflected in the article include assessment and analysis of a number of indicators reflecting development sustainability of the Transnistrian region of post-Soviet Moldova. Retrospective, modern and long-term threats to the sustainable development of the Transnistrian region are identified. Conclusions and further research. Some tools (measures) to ensure long-term sustainable development in the context of globalization and high turbulence of the international environment are proposed. Tools aimed at increasing the sustainability of the territorial units' development of Pridnestrovie, the following are proposed: - diversification and growth of industrialization of economic systems; - preferential support for the development of high-tech material and energy-saving industries; - differentiation minimization of financial and property stratification of the population; - implementation of environmental standards and environmental management (ISO 14000) in industrial enterprises. ; Целью статьи является рассмотрение теоретических основ, прикладных аспектов, концепции и целей устойчивого развития, а также исследование факторов и угроз устойчивому развитию Приднестровья. Основной материал. Авторами был проведён краткий анализ основных этапов введения в научный оборот понятийного аппарата, применяемого для оценки степени устойчивости мира в целом, регионов и стран. Рассмотрены различные подходы к определению сущности устойчивого развития. Дана авторская расширенная трактовка содержания понятия «устойчивое развитие», которая предполагает, что оно определяется не только эколого-экономическими аспектами, но также имеет политическую, военную, информационную и иные составляющие. Приведены группы и частные примеры показателей (индексов и индикаторов), характеризующих степень устойчивого развития. Составлен перечень и проведён анализ факторов, прямо или косвенно влияющих на устойчивость развития стран и регионов. Выделены иерархические уровни исследования вопросов устойчивого развития. Упор сделан на исследовании особенностей обеспечения устойчивого развития регионов. Рассмотрены также дидактические аспекты изучения проблем и механизмов обеспечения устойчивого развития в образовательных учреждениях разного иерархического уровня. К прикладным аспектам, освещённым в статье, относится оценка и анализ ряда показателей, отражающих устойчивость развития Приднестровского региона постсоветской Молдавии. Выявлены ретроспективные, современные и перспективные угрозы устойчивому развитию Приднестровского региона. Выводы и дальнейшие изыскания. Предложены некоторые инструменты (мероприятия) обеспечения перспективного устойчивого развития в условиях глобализации и высокой турбулентности международной среды. В качестве инструментов, направленных на рост обеспечения устойчивости развития территориальных единиц Приднестровья, предложены: − диверсификация и рост степени индустриализации хозяйственных систем; - преимущественная поддержка развития высокотехнологических материало- и энергосберегающих производств; - минимизация дифференциации финансового и имущественного расслоения населения; - внедрение экологических стандартов и экологического менеджмента (ISO 14000) на промышленных предприятиях. ; Метою статті є розгляд теоретичних основ, прикладних аспектів, концепції та цілей сталого розвитку, а також дослідження факторів і загроз сталому розвитку Придністров'я. Основний матеріал. Авторами був проведений короткий аналіз основних етапів введення в науковий обіг понятійного апарату, що застосовується для оцінки ступеня стійкості світу в цілому, регіонів і країн. Розглянуто різні підходи до визначення сутності сталого розвитку. Дано авторське розширене трактування змісту поняття «сталий розвиток», яке передбачає, що він визначається не тільки еколого-економічними аспектами, але також має політичну, військову, інформаційну та інші складові. Наведено групи та окремі приклади показників (індексів та індикаторів), що характеризують ступінь сталого розвитку. Складено перелік та проведено аналіз факторів, що прямо або опосередковано впливають на стійкість розвитку країн і регіонів. Виділено ієрархічні рівні дослідження питань сталого розвитку. Наголос зроблено на дослідженні особливостей забезпечення сталого розвитку регіонів. Розглянуто також дидактичні аспекти вивчення проблем та механізмів забезпечення сталого розвитку в освітніх закладах різного ієрархічного рівня. До прикладних аспектів, відображених у статті, відноситься оцінка й аналіз ряду показників, що відображають стійкість розвитку Придністровського регіону пострадянської Молдавії. Виявлено ретроспективні, сучасні та перспективні загрози сталому розвитку Придністровського регіону. Висновки і подальші дослідження. Запропоновано деякі інструменти (заходи) забезпечення перспективного сталого розвитку в умовах глобалізації та високої турбулентності міжнародного середовища. В якості інструментів, спрямованих на зростання забезпечення стійкості розвитку територіальних одиниць Придністров'я, запропоновані: - диверсифікація та зростання ступеня індустріалізації господарських систем; - переважна підтримка розвитку високотехнологічних матеріало- та енергозберігаючих виробництв; - мінімізація диференціації фінансового та майнового розшарування населення; - упровадження екологічних стандартів та екологічного менеджменту (ISO 14000) на промислових підприємствах.

Introduction. The paper deals with the phenomenon of language as a marker of people's identity, which is formed by building boundaries and describing relationships, primarily between neighbors. The aim of the research work is to analyze the forms of expression of journalists in the media.Methodology and sources. The report examines materials from the main release of the News of the first Polish television channel, concerning the two neighbors of the Poles, that is, the Germans and Russians. The collected material covers the period of November 16, 2015, that is, from the day of the inauguration of the new Polish government (which has a completely different approach to Poland's foreign affairs than its predecessors) until December 31, 2016. Created and described on the basis of the collected material stereotypes of German and Russian in modern Poland will be compared with the stereotypes of these two peoples, familiar to Poles by proverbs, which were found in the explanatory dictionaries of the Polish language, as well as in other dictionaries of proverbs and sayings. The linguistic analysis of the text, the socio-psychological-linguistic foundations of the formation of auto-and heterostereotypes, mass-media discourse and its impact on recipients were used as the theoretical basis for the arguments presented in the paper.Results and discussion. In Polish dictionaries, and dictionaries of Proverbs and sayings it was found 38 Proverbs Russian Proverbs and 107 of the Germans. It was analyzed how many of them are positive and how many negative traits of Russians and Germans. As for the Russian, positive traits can be found in only 6 of 38 Proverbs (15.7 percent). There are 18 positive of 107 sayings about Germans in Polish sources (16.8 percent). Specified number of Proverbs shows that the poles hand down from generation to generation a negative image of their neighbors. On the basis of material collected from "News" channel images of Russians and Germans were made up as well. During the period under review, any positive information about Russia and Russian has not appeared. As for the Germans, it is also dominated by a negative image, and, if to speak about positive things, they are never left without comment, which contains a warning.Conclusion. Heterostereotypes play an active role in fostering the way of thinking of contemporaries and, one can assume, representatives of the next generations, since popular wisdom and historical experience are passed on from generation to generation in each country. Heterostereotypes often become reality themselves, are inherited and acquire new symbolic meanings, and are updated depending on the political situation. A comparison of the heterostereotypes of Russian and German in Polish proverbs, the oldest of which were found in a dictionary published in 1830, with modern heterostereotypes from the main release of "News" proves that the description of the phenomenon of stereotypes in each new historical era is an important scientific problem. ; Введение. Рассматривается феномен языка как маркера идентичности народа, который формируется посредством построения границ и описания отношений, прежде всего между соседями. Целью работы является анализ форм высказывания журналистов в СМИ.Методология и источники. Исследованы материалы из главного выпуска «Новостей» первого канала польского телевидения, касающиеся двух соседей поляков, т. е. немцев и русских. Собранный материал охватывает собой период с 16 ноября 2015 г. (со дня инаугурации нового польского правительства, у которого совсем другой подход к иностранным делам Польши, чем у его предшественников) по 31 декабря 2016 г. Описанные на базе собранного материала стереотипы немца и русского в современной Польше сравниваются со стереотипами этих двух народов, хорошо знакомыми полякам по пословицам (использованы толковые словари польского языка, а также словари пословиц и поговорок). Теоретической основой для представленных в статье рассуждений послужил лингвистический анализ текста, социально-психолого-лингвистические основы образования авто- и гетеростереотипов, массмедийный дискурс и его воздействие на адресатов.Результаты и обсуждение. В польских толковых словарях, а также словарях пословиц и поговорок было найдено 38 пословиц о русских и 107 – о немцах. Проанализировано, сколько из них называют положительные, а сколько отрицательные черты характера русских и немцев. Что касается русских, положительные черты характера можно найти лишь в 6 из 38 пословиц (15,7 %). Положительных пословиц о немцах в польских источниках 18 из 107 (16,8 %). Указанные количества пословиц показывают, что поляки от поколения к поколению передают негативный образ своих соседей. На основе собранного материала из «Новостей» первого канала также составлены образы русских и немцев. За рассматриваемый период не появилось ни одной положительной информации о России и русских. Что касается немцев, то здесь также преобладает негативный образ, и, если говорить о положительных явлениях, они никогда не остаются без комментария, который содержит предостережение.Заключение. Гетеростереотипы играют активную роль в формировании образа мышления современников и, можно полагать, представителей следующих поколений, так как народная мудрость и исторический опыт передаются от поколения к поколению в каждой стране. Гетеростереотипы часто сами становятся реальностью, наследуются и приобретают новые символические значения и актуализируются в зависимости от политической ситуации. Сравнение гетеростереотипов русского и немца в польских пословицах, наистарейшие из которых были найдены в словаре, изданном в 1830 г., с современными гетеростереотипами из главного выпуска «Новостей» доказывает, что описание феномена стереотипов в каждую новую историческую эпоху является важной научной проблемой.

The article focuses on the success of the works of the Italian children's writer Gianni Rodari in the Soviet Union. One of the reasons for Gianni Rodari's success in his native Italy lies in his previous popularity in the Soviet Union, thanks to early translations of his works by Samuil Marshak and his numerous visits to the USSR beginning in the 1950s. Acommitted communist, Rodari wanted to get a better understanding of the country that he admired so much. However, his political attitude was not narrow-minded; he investigated the Soviet education system and style of upbringing and communicated with his readers – Soviet children. In Cipollino, the author created a universally acknowledged ideal of a good and honorable hero who fights for freedom, plays in earnest, laughs at difficulties and strives to grow up into a responsible citizen. There are two main factors that contributed to the success of Rodari's works with Soviet readers: first, their material contains an in-depth interpretation of the concept of utopia. Rodari understood utopia not as an abstraction but as a real responsibility of humanity for its better future. Second, in his creative work, the author pays great attention to folk art, which is a theme running through his rhymes, fairy tales, and stories. Folk tradition was a fundamental element both in Italian children's literature and the Soviet children's literature promoted by Marshak and other prominent writers for children in the first half of 20th century. These two vectors are perfectly combined in Cipollino, a favourite character with Soviet children, whose adventures are still being translated and staged in theatres outside Italy. The interaction of these vectors explains why the Italian writer is still widely read and loved, his poems are included in school syllabi, and his words are acquiring a new meaning in the 21st century. The article also reveals the reasons for the lasting popularity of Gianni Rodari's translated works in intersemiotic cultural space of film and cartoons, ballet etc in Russia, Ukraine and other post-Soviet states. ; Статья посвящена анализу успеха произведений итальянского детского писателя Джанни Родари вСоветском Союзе. Популярности Родари на своей родине, в Италии, способствовал его успех вСоветском Союзе, где его переводом занимался Самуил Маршак, и куда ончасто ездил сам, начиная с 50-х годов.Дж.Родари пытался понять ту страну, которую он, будучи убеждённым коммунистом, любил и уважал. Несмотря на это, его позиция не была сугубо политическая; наоборот, он изучал советскую педагогику и систему образования, общался напрямую сo своими читателями – советскими детьми. ВЧиполлино автор создал общепризнанный идеал благородного героя, который борется за свободу, ведет честную игру, смеется над трудностями и стремится вырасти ответственным гражданином. Успех работ Джанни Родари в Советском Союзе обусловлен двумя главными факторами: во-первых, их материал содержит глубокую интерпретацию понятияутопия. По мнению автора, утопия не просто абстракция, она представляет собой реальную ответственность всего человечества за создание лучшего будущего. Во-вторых, в своем творчестве автор уделяет большое внимание фольклорной составляющей, которую можно найти как в его стихах, так и в сказках и рассказах. Народный элемент играл важнейшую роль в итальянской, как и в советской детской литературе, которую Маршак вместе с другими выдающимися детскими писателями создавали в течение первой половиныXXвека. Эти две линии переплетаются в образеЧиполлино, который стал одним из самых любимых персонажей советских детей, и чьи приключения до сих пор активно переводятся иставятся в театрах за пределами Италии. Взаимодействие этих векторов объясняет, почему итальянского писателя по-прежнему повсеместно читают и любят, его стихи включены в школьные программы, а его слова приобретают новый смысл в ХХІ веке. В статье также раскрываются причины непреходящей популярности переведенных произведений Джанни Родари винтерсемиотическом культурном пространстве кино и мультфильмов, балета и т.д. вРоссии, Украине и других постсоветских странах. ; Стаття присвячена аналізу успіху творів італійського дитячого письменника Джанні Родарі в Радянському Союзі. Популярності Родарі на своїй батьківщині, в Італії, сприяв його успіх в Радянському Союзі, де його перекладом займався Самуїл Маршак, і куди він часто їздив сам, починаючи з 50-х років. Дж. Родарі намагався зрозуміти ту країну, яку він, будучи переконаним комуністом, любив і поважав. Незважаючи на це, його позиція не була суто політична; навпаки, він вивчав радянську педагогіку і систему освіти, спілкувався безпосередньо зі своїми читачами – радянськими дітьми. У Чіполліно автор створив загальновизнаний ідеал доброчесного героя, який бореться за свободу, веде чесну гру, сміється над труднощами і прагне вирости відповідальним громадянином. Успіх робіт Джанні Родарі вРадянському Союзі зумовлений двома головними чинниками: по-перше, їх матеріал містить глибоку інтерпретацію поняття утопія. На думку автора, утопія не просто абстракція, вона являє собою реальну відповідальність усього людства за створення кращого майбутнього. По-друге, в своїй творчості автор приділяє велику увагу фольклорному складнику, який можна знайти як в його віршах, так і в казках і оповіданнях. Народний елемент відігравав найважливішу роль як віталійській, так і в радянській дитячій літературі, яку Маршак разом з іншими видатними дитячими письменниками створювали протягом першої половини XX століття. Ці дві лінії переплітаються вобразі Чиполліно, який став одним з найулюбленіших персонажів радянських дітей, і чиї пригоди досі активно перекладаються і ставляться в театрах за межами Італії. Взаємодія цих векторів пояснює, чому італійського письменника продовжують повсюдно читати й любити, його вірші включені в шкільні програми, а його слова набувають нового значення в ХХІ столітті. Стаття також розкриває причини тривалої популярності перекладених творів Джанні Родарі вміжсеміотичному культурному просторі кіно і мультфільмів, балету тощо в Росії, Україні та інших пострадянських країнах.

The article reviews the contents of published special course "History of Crusader Age" by V.K.Nadler, Professor of Kharkov University. It is emphasized that this special course reflected the most advanced trends on this question in European medievistics. V.K.Nadler rejected obsolete concepts by F.Wilcken and J.Michaux who treated Crusades as purely religious enterprises and specified a whole set of Crusade-generating causes, including political and social-economic changes inside West European society. Among researchers of Crusades history V.K.Nadler deservedly marked out H.Sybel, his new treatments based on critical study of medieval annals. Some of these advanced treatments were adopted by V.K.Nadler. The main initiator of Crusades, according to V.K.Nadler, was not Peter of Amiens, but papacy, namely, Urbanus II. The researcher from Kharkov refuted the widespread opinion that the idea of Crusades in the form in which it was implemented was originated still by Gregory VII. V.K.Nadler marked out that already the crusade of 1101-1102 lacked the mystical ardor and godliness that distinguished First Crusade. The later, the more mundane trends dominated. Though Fourth (Sixth by V.K.Nadler) was arranged, as V.K.Nadler correctly specified, by efforts of famous Pope Innocent III, he treated this event as a reflection of secular trends. The researcher fairly explained devastation of Byzantium in 1204 not only by military power of Crusaders. He connected this to internal reasons as well: weakening of Byzantine supreme power, growing separatism of aristocracy, mass destruction of peasantry, impoverishment of people. The subsequent Crusades, as V.K.Nadler supposed, were doomed mostly due top politics of Papacy which turned them into an instrument against its enemies both in the East and in Europe. Presentation by V. K. Nadler of causes, progress and consequences of Crusades strongly loosened Europe-centered approach inherent in numerous foreign and Russian historians. ; В статье рассматривается содержание неопубликованного спецкурса «История Крестовой эпохи» профессора Харьковского университета В. К. Надлера. Подчёркивается, что этот спецкурс отражал наиболее передовые тенденции в европейской медиевистике по этому вопросу. В. К. Надлер отбросил устаревшие концепции Ф. Вилькена и Ж. Мишо, которые изображали эти походы как чисто религиозные мероприятия, и выделил целый комплекс вызвавших их причин, в том числе политические и социально-экономические изменения внутри самого западноевропейского общества. Среди исследователей истории крестовых походов В. К. Надлер заслужено выделял Г. Зибеля, его новые трактовки, основанные на критическом изучении средневековых летописей. Некоторые из этих передовых трактовок были заимствованы и В. К. Надлером. Главным инициатором крестовых походов В. К. Надлер считал не Петра Амьенского, а папство, конкретно – Урбана II. При этом харьковский учёный опровергал распространённое мнение о том, что идея крестовых походов в том виде, в каком она воплотилась, зародилась ещё у Григория VII. В. К. Надлер отмечал: уже в походе 1101-1102 гг. не было того мистического воодушевления и той набожности, как в Первом походе. Чем дальше, тем больше мирские тенденции брали верх. Хотя Четвёртый (у В. К. Надлера - Шестой) крестовый поход был, по его верному мнению, создан усилиями знаменитого папы Иннокентия III, этот поход В. К. Надлер считал отражением светских тенденций. Однако разгром Византии в 1204 г. В. К. Надлер верно объяснял не только военной мощью крестоносцев. Он указывал на «ненормальное положение дел в Византийском государстве», массовое разорение крестьян, обнищание население, падение авторитета верховной власти. Последующие крестовые походы, как считал В. К. Надлер, были обречены на провал главным образом из-за политики папства, которое превратило их в «орудие против своих врагов» на Востоке и в Европе. Изложение В. К. Надлером причин, хода и последствий крестовых походов наносило сильный удар по европоцентризму, присущему многим зарубежным и отечественным историкам. ; У статті розглядається зміст неопублікованого спецкурсу «Історія Хрестової епохи» професора Харківського університету В. К. Надлера. Підкреслюється, що цей спецкурс відбивав найбільш передові тенденції в європейській медієвістиці з цього питання. В. К. Надлер відкинув застаріли концепції Ф. Вількена й Ж. Мішо, які зображували ці походи як суто релігійні заходи, і виділив цілий комплекс їх причин, зокрема політичні та соціально-економічні зміни всередині самого західноєвропейського суспільства. Серед дослідників історії хрестових походів В. К. Надлер заслужено виділяв Г. Зібеля, його нові трактування, засновані на критичному вивченні середньовічних літописів. Деякі з цих передових трактувань були запозичені й В. К. Надлером. Головним ініціатором хрестових походів В. К. Надлер вважав не Петра Ам'єнського, а папство, конкретно – Урбана II. При цьому харківський учений спростовував поширену думку про те, що ідея хрестових походів в тому вигляді, в якому вона втілилася, зародилася ще у Григорія VII. В. К. Надлер відзначав: вже в поході 1101-1102 рр. не було тієї містичної наснаги і тієї побожності, як в Першому поході. Чим далі, тим більше мирські тенденції брали верх. Хоча Четвертий (у В. К. Надлера – Шостий) хрестовий похід був, на його слушну думку, створений зусиллями знаменитого папи Інокентія III, цей похід В. К. Надлер вважав відображенням світських тенденцій. Однак розгром Візантії в 1204 р. В. К. Надлер правильно пояснював не тільки військовою міццю хрестоносців. Він вказував на «ненормальне становище справ у Візантійській державі», масове розорення селян, зубожіння населення, падіння авторитету верховної влади. Наступні хрестові походи, як вважав В. К. Надлер, були приречені на провал головним чином через політику папства, яке перетворило їх на «знаряддя проти своїх ворогів» на Сході та в Європі. Виклад В. К. Надлером причин, ходу і наслідків хрестових походів завдавав удару по європоцентризму, властивому багатьом зарубіжним та вітчизняним історикам.

The article examines the role of the cynical worldview in contemporary culture, which the author called globalist (a concept derived from "globalism" in A. A. Zinoviev's interpretation). Special features of this culture are manifested as the absence of a national core; mass character; "viral" mode of distribution; and the striving to destroy the system of traditional values. Cynical worldview becomes the core of this culture, penetrating all spheres of modern life and acting not only as a worldview, but also as a way of existence of mankind.According to P. Sloterdijk, the historical path of cynicism can be represented as a form of expansion of false attitudes and stereotypes, both in the individual and in the public consciousness: Lies → Misconception → Ideology → Cynicism. The latter appears as the next stage of social and cultural evolution following ideology, as the postmodern worldview. Life in large cities and the informatisation of consciousness contribute to the fact that the nature of cynicism becomes viral, and cynicism itself becomes diffuse because of this nature. The work shows that in the spiritual sphere cynicism becomes a substitute for spiritual development in all branches of culture.The cynicism of the current economic situation lies, at the social level, in the fact that the state power no longer has sovereignty, and decisions are made, in fact, by the global superpower; at the level of individual, money, having become a self-sufficient entity, has made everyone a means of one's being. The cynicism of the global social situation is that modern superpower is not a stratum of soldiers who have received their regalia for courage and valor, not a stratum of aristocrats possessing a "genetic" status on the basis of genealogy, not a bourgeois stratum that created mass production, and not even a community of statesmen who care about the future of their people, but a handful of fortunate global financial speculators who are not squeamish by any means.The cynicism of the technological world lies in the promise of ever greater freedom, but in reality a person remains a slave, although not to another person, but to technology. The cynicism of the global political situation is in the creation of a system of global neocolonialism and the use of double standards: a state that assumes the role of a democratic mentor of mankind is a ruthless aggressor clearing its living space at the expense of other countries, while state terrorism and terrorism against the state are motivated by each other. The information sphere, managed by the media, creates a "circulatory" system of globalist culture, into which not ideological but cynical informational "fluid" is now being injected. The ultimate cynicism of the global humankind — "doing the worst, knowing the best" — is especially evident in the environmental sphere: on the one hand, the limited resources of the earth are acknowledged, but on the other hand, the impact of human activity on nature is increasing sharply, which escalates the struggle for resources and, at the same time, intensifies the negative environmental consequences of such an impact. ; В статье рассматривается роль цинического мировоззрения в современной культуре, которая названа автором глобалистской (понятие, производное от «глобализм» в интерпретации А. А. Зиновьева). Особые черты этой культуры проявляются как отсутствие национального ядра; массовидный характер; «вирусный» способ распространения; стремление к разрушению системы традиционных ценностей. Ядром данной культуры становится циническое мировоззрение, которое, проникая во все сферы современной жизни, действует не только как мировоззрение, но и как способ существования человечества.По П. Слотердайку, исторический путь цинизма можно представить в виде расширения ложных установок и стереотипов как в индивидуальном, так и в общественном сознании: Ложь → Заблуждение → Идеология → Цинизм. Последний предстает как следующая после идеологии стадия социокультурной эволюции, как мировоззрение постмодерна. Жизнь в больших городах и информатизация сознания способствуют тому, что природа цинизма становится вирусной, а сам он в силу такой природы — диффузным. В работе показано, что в духовной сфере цинизм становится подменой духовного развития во всех отраслях культуры.Цинизм современной экономической ситуации заключается на общественном уровне в том, что государственная власть больше не обладает суверенитетом, а решения на самом деле принимаются глобальной сверхвластью; на уровне отдельного человека деньги, превратившись в самодовлеющую сущность, сделали каждого средством для своего бытия. Цинизм глобальной социальной ситуации в том, что современная сверхвласть — это не класс воинов, получивших свои регалии за мужество и доблесть, не класс аристократов, обладающих «генетическим» статусом на основе родословной, не класс буржуа, создавших массовое производство, и даже не сообщество государственных мужей, радеющих о будущности своего народа, а горстка удачливых и не брезгующих никакими средствами глобальных финансовых спекулянтов.Цинизм технологического мира заключается в обещании все большей свободы, но на самом деле человек остается рабом, но не другого человека, а техники. Цинизм глобальной политической ситуации заключается в создании системы глобального неоколониализма и использовании двойных стандартов: государство, присваивающее себе роль демократического наставника человечества, является безжалостным агрессором, расчищающим себе жизненное пространство за счет других стран, при этом государственный терроризм и терроризм против государства мотивируются друг другом. Информационная сфера, управляемая СМИ, создает «кровеносную» систему глобалистской культуры, в которую ныне закачивается уже не идеологическая, а циническая информационная «жидкость». Предельный цинизм глобального человечества — «делать худшее, зная лучшее» — особенно ярко проявляется в экологической сфере: с одной стороны, осознана ограниченность земных ресурсов, но с другой — резко возрастает воздействие человеческой деятельности на природу, что обостряет борьбу за ресурсы и одновременно усиливает отрицательные экологические последствия такого воздействия.

Цель. Разработка информационно-когнитивной методологии оценки и регулирования индивидуального, группового, регионального и популяционного здоровья населения.Задачи: 1) сформировать представления о мотивационной матрице современных россиян; 2) разработать индикаторную систему для фиксации объема и качества социально-значимой информации; 3) определить уровень «накопленной заболеваемости» (НЗ) в группах с различной мотивационной матрицей.Методы. Предлагаемая нами методология включает самооценку физического здоровья (по критерию (НЗ)) 1657 взрослых жителей Южного и Северо-Кавказского федеральных округов (возраст: 16–80 лет) на фоне измерения информационно-когнитивных параметров их личностной мотивационной матрицы (ММ). В ходе количественной оценки параметров ММ была обоснована её дискретность, особенности заполнения ячеек и их влияние на НЗ, показана целесообразность использования параметров ММ в качестве самосохранительного потенциала (СП), медицинская эффективность которого по критерию НЗ превышала соответствующие показатели традиционных факторов риска в 2–20 раз.Информационная часть СП включала социологическую регистрацию наличия (отсутствия) афферентного потока (градиента афферентации (ГА)) от социально значимых объектов (СЗО), а когнитивная – распознавание и осмысление приобретения или потери указанных СЗО. Использованные методы измерения актуальных суммарных опредмеченных потребностей (находящихся в фазе «приобретение» или «потеря») позволили вычислить среднее, оптимальное и максимально возможное количество ячеек ММ, удерживаемое человеком одновременно, рассчитать самосохранительный потенциал индивида, группы, или населения в целом посредством регистрации фактов поступления информации от приобретенных или не поступления от потерянных в последнее время СЗО.Результаты. В среднем по выборке позитивный градиент афферентации (ГА) отмечался у 46,3±1,2%, а негативный – у 9,8±0,7% респондентов. 43,9±1,2% – комбинированная группа, в которой были сконцентрированы участники опроса, у которых потери уравновешивались приобретениями и те, кто имели истинно нулевое значение ГА от социально значимого объекта – таких респондентов было около половины группы (21,1±1,0% от выборки). С информационно-когнитивной точки зрения отсутствие приобретений и потерь соответствует нейрофизиологической норме популяции, которая обеспечивает накопленную заболеваемость 854,3±53,0‰. Однако большая часть выборки (78,9±1,0%) активно изменяет суммарный ГА. При этом в соответствии с линейным трендом (R² = 73,2%) потеря (приобретение) каждого СЗО изменяет НЗ на 10,9% (что соответствует 274,7‰) в сторону увеличения (уменьшения).Выводы. При равных прочих условиях здоровье – это реагирование на потоковые характеристики информации (на ее объем и качество). Экономическая, политическая и социальная нестабильность действуют на популяцию опосредованно – через информационно-когнитивные параметры ММ.Разработанные методы дают возможность оценить и спрогнозировать изменения индивидуального и общественного здоровья с использованием визуализации информационно-когнитивных потоков от имеющихся или утраченных СЗО.Программы активной коррекции уровня заболеваемости целесообразно разрабатывать на основе формирования новых медицинских (парамедицинских) СЗО – так называемых «когнитивно-информационных протезов» (КИП), способных восполнить ММ. ; Purpose. To develop an information-cognitive methodology for assessing and regulating individual, group and population health.Tasks: 1) to form an idea of the motivational matrix of modern Russians; 2) to develop an indicator system for fixing the volume and quality of socially significant information; 3) to determine the level of "accumulated morbidity" (AM) in groups with different motivational matrix.Materials and methods. Self-assessment of physical health by the criterion: AM (1,657 adults in the Southern and North Caucasus federal districts (age: 16–80 years)). Measurement of information-cognitive parameters of the personal motivational matrix (MM): discreteness, content of cells and their effect on AM. The expediency of using MM parameters as a self-preservation potential (SP) was shown. The medical efficacy of MM changes by AM criteria exceeded the corresponding indicators of traditional risk factors by 2–20 times. Information part of the joint venture included the sociological registration of the presence (absence) of the afferent flow (gradient of afferentation (GA)) from socially significant objects (SSO), and cognitive part – recognition and comprehension of the acquisition or loss of these SSO. The methods used to measure current aggregate identified needs (in the phase of "acquisition" or "loss") allowed to calculate the average, optimal and maximum possible number of MM cells held by a person simultaneously. The authors calculated the self-preservation potential of the individual, group and the population as a whole by registering the facts of the receipt of information from acquired or not received from the recently lost SSO.Results. Positive gradient of afferentation (GA) was observed in 46.3 ± 1.2%, negative – in 9.8 ± 0.7% of respondents on average in the sample. The remaining participants in the survey had a truly zero GA value from a socially significant object. Absence of acquisitions and losses corresponds to the neurophysiological norm of the population, which provides the accumulated morbidity of 854.3 ± 53.0‰. In accordance with the linear trend (R² = 73.2%), the loss (acquisition) of each SSO changes the AM by 10.9% (corresponding to 274.7‰) in the direction of increase (decrease).Conclusions. Health is a response to the flow characteristics of information (its volume and quality) under equals other conditions. Economic, political and social instability affect the population indirectly through the information-cognitive parameters of MM. The developed methods make it possible to evaluate and predict changes in individual and public health using visualization of information-cognitive flows from existing or lost SSO. Programs of active correction of the incidence rate should be developed on the basis of the formation of new medical (paramedical) SSO - the so-called "cognitive-informational prostheses".

В статье дается обзор археологических памятников античной эпохи близ Евпатории: городища «Чайка» и синхронные ему некрополь и каменоломня.Городище «Чайка», основанное Херсонесом, существовало в IV-II вв. до н.э. Первый период – крепостной, с середины IV до начала III в. до н.э., когда функция поселения заключалась в сборе продуктов с сельскохозяйственной округи и отправке их в Херсонес. Крепость гибнет в результате политической борьбы в Херсонесе, когда потерпевшая поражение группа противников демократического устройства захватывает часть дальней хоры полиса.Второй период – усадебный, начало и 60-е гг. III в. до н.э. Поселение делится на частновладельческие усадьбы, имевшие производственную специализацию: винодельческая, производство сырцовых кирпичей и каменотесное дело. Усадьбы гибнут от набегов скифов.Третий период – середина III- третья четверть II в. до н.э. Основой хозяйства греков было земледелие, виноградарство и виноделие. История греческого поселения связана с такими центрами, как Херсонес и Керкинитида.После окончания существования чайкинского поселения на его территории строится небольшая крепость новым населением – поздними скифами. Время жизни поселения – последняя четверть II в. до н.э. – I в.н.э. Материальная культура населения демонстрирует его значительную эллинизацию, но с элементами варварского компонента, о чем говорит значительное отличие от эллинского в технике строительства. Постройки возводятся из необработанного камня. Основа хозяйства чайкинских поздних скифов – земледелие.В 1,5 км от городища находятся некрополь, возникший на месте античной каменоломни. Некрополь – курганный, синхронный городищу «Чайка». Сначала устраивались склепы в бортах каменоломни, затем стали насыпаться курганы. Погребальные сооружения – уступчатые склепы, каменные ящики, могильные ямы. Некрополь подвергался ограблению, поэтому почти нет нетронутых захоронений. Новое население, поздние скифы, используют греческие погребальные сооружения для захоронения своих сородичей. Кости прежних покойников сдвигаются к стенкам сооружения и кладутся новые усопшие. Инвентари и греков, и поздних скифов весьма скромны. В основном это керамика – амфоры, чернолаковая и другая столовая посуда. Изредка встречаются скромные украшения, иногда оружие. В позднескифских погребениях встречается большое количество разнообразных бус, бисера. Редко встречаются металлические предметы – железные ножи. От греческого периода иногда остаются монеты.Каменоломня греческого периода. Она демонстрирует приемы выборки и обработки камня, традиционные для античной эпохи. Большие квадры выбираются при помощи клиньев и обрабатываются на месте. Часто на недовыбранных квадрах видны следы подтески инструментом. Каменная крошка – отходы обработки камня – включалась в насыпи курганов.История чайкинского городища тесно связана с историей Северо-Западного Крыма, Херсонеса и Керкинитиды. ; The article suggests the survey of archaeological monuments of ancient age in the vicinity of Evpatoria: the Chaika site and the synchronous necropolis and quarry.The site of Chaika being founded by Chersoneses continued living from 4th to 2nd centuries B.C. The first period – the fortress, when the site served for cropping production and forwarding it to Chersoneses. The fortress went under as a result of political rivalry in Chersoneses when a group of democratic policy antagonists suffered a reverse and occupied a far part of polis chora.The second period – the stage of villas lasted from the early 3d century to the 60-es of the 3d century B.C. The site was divided into several private villas with production profile: winery, unfired bricks production and stone working. The villas were destroyed because of Scythian invasions.The third period lasted from the mid 3d century to the 70-es of the 3d century B.C. Farming and wine trade were the pivot of economy. The history of Greek site connected with the centers of Chersoneses and Kerkinitis.After the Greek site of Chaika ceased to exist, the new inhabitants of late Scythians built a new small fortress on this place. The lifetime of this site is from the 2nd century B.C. to the 1st century A.D. The material culture of the inhabitants of the site demonstrates Hellenization features but with barbaric components which is realty apparent in building techniques. The houses were constructed of rough stone. The pivot of economy of the late Scythians of the Chaika site was farming.In1,5 kmfrom the Chaika site on the place of ancient quarry the necropolis is situated. The necropolis consists of burial mound synchronous with the Chaika site. Initially the vaults were built on the edge of the quarry, later the mound were erected. The burial constructions were corbelled vaulted, cists and burial graves. Since the necropolis was robbed there are almost no completely preserved burials. New late Scythian population used Greek burial constructions for burring their people. They moved aside the bones of late decedent and interred their departed. The funeral gifts were scarce for both the Greeks and the late Scythian graves. They are the pottery mostly – amphorae, black glazed ceramics and other table ware. The simple adornments and weapons occur. In the late Scythian burials plenty of beads and bugles occur. There are rare fins are metal items, for example, knifes. Very rare artifacts found in the Greek burials are coins.The quarry dates to the Greek period. It demonstrates the techniques and practice of stone extraction and stone working that are traditional for classic epoch. Large quadrae were extracted with the help of chocks and worked onsite. The quadrae which stayed in situ have traces of adzing with instruments. Stone chippings, processing wastes, were used while building of mounds.The history of Chaika site is closely intertwined with the history of North-Western Crimea, Chersoneses and Kerkinitis.

Purpose of the study. The oil and gas industry occupies an important place in the Russian economy. The financial position of any organization is determined by its financial results, where profit is a key indicator in a market economy and an indicator of the success of the company. The aim of this work is to study the state and development of the oil and gas industry, analysis of the main financial indicators, characterizing the activities of a number of oil producing companies selected in the SPARK database using economic and statistical methods.Materials and methods. The research information base is statistical data and analytical information reflecting the financial component of the oil and gas industry. The research methodological base is represented by economic and statistical methods of information analysis.Results. The analysis of the main trends in the development of trade in the international oil trade is carried out, the key determinants of the modern world oil market are highlighted, the economic situation in the Russian oil industry is analyzed, which showed that there is a decrease in oil production associated with the OPEC + agreements; the share of exports of crude oil increases; the share of exports of refined oil decreases; the government is developing measures to reduce the dependence of budget revenues on the oil and gas industry.The main types of profit, such as gross profit, sales profit, before-tax profit, net profit are considered. It is worth noting that these categories of profit are interconnected, since one category follows from another, depending on the items of income and expense inherent in a particular type of profit. The analysis of a number of indicators, characterizing the financial activities of organizations of the oil and gas complex was carried out, the totality of oil producing organizations based on the SPARK database was selected, and a comparative analysis of the financial activities of two organizations of the oil and gas complex was carried out.Conclusion. The oil and gas industry is a key sector of the economy, making a significant contribution to the social and economic development of our country. Revenues from the activities of the oil and gas complex make a significant contribution to the country's GDP and are a significant component of the budget.In this paper, an analysis of a number of financial and economic indicators, characterizing the activities of organizations of the oil and gas complex was carried out. The financial condition of the organization is largely determined by its financial results – profit or loss. The main indicators of the financial results of the organization are profit and profitability, which depend on many internal and external factors. Including, industry features have a great influence. A set of oil-producing organizations based on the SPARK database was selected in the work. By the example of organizations JSC "IDELOIL" and Ltd "NEDRA-K", a comparative analysis of financial and economic indicators was carried out, directions for increasing gross profit and gross margin indicators were proposed and justified in order to reduce costs and increase revenues.As a result, it was concluded that the oil industry in Russia depends on political and economic factors, in this regard, it is necessary to regularly analyze the activities of organizations in this industry to identify miscalculations, low-active functioning systems, etc., with the purpose of more efficient functioning of the industry. ; Цель исследования. Нефтегазовая отрасль занимает важное место в российской экономике. Финансовое положение любой организации определяется её финансовыми результатами, где прибыль является ключевым показателем в условиях рыночной экономики и индикатором успешности деятельности компании. Целью данной работы является изучение состояния и развития нефтегазовой отрасли, анализ основных финансовых показателей, характеризующих деятельность ряда нефтедобывающих компаний, отобранных в БД СПАРК, с использованием экономико-статистических методов.Материалы и методы. Информационной базой исследования являются статистические данные и аналитическая информация, отражающие финансовую составляющую деятельности компаний нефтегазовой отрасли. Методологическую базу исследования представляют экономико-статистические методы анализа информации.Результаты. Проведен анализ основных тенденций развития торговли в международной торговле нефтью, выделены ключевые детерминанты современного мирового нефтяного рынка, проанализирована экономическая ситуация в российской нефтедобывающей отрасли, показавшая, что происходит снижение добычи нефти, связанное с договорённостями ОПЕК+; увеличивается доля экспорта сырой нефти, снижается доля экспорта переработанной нефти; правительством разрабатываются меры по снижению зависимости поступлений в бюджет от нефтегазовой отрасли.Рассмотрены основные виды прибыли, такие как валовая прибыль, прибыль от продаж, прибыль до налогообложения, чистая прибыль. Стоит отметить, что данные категории прибыли взаимосвязаны между собой, поскольку одна категория вытекает из другой в зависимости от статей дохода и расхода, присущих тому или иному виду прибыли. Проведен анализ ряда показателей, характеризующих финансовую деятельность организаций нефтегазового комплекса, отобрана совокупность нефтедобывающих организаций на основе БД СПАРК, проведен сравнительный анализ финансовой деятельности двух организаций нефтегазового комплекса.Заключение. Нефтегазовая промышленность является ключевой отраслью экономики, внося существенный вклад в социально-экономическое развитие нашей страны. Доходы от деятельности нефтегазового комплекса вносят существенный вклад в ВВП страны и являются весомой составляющей бюджета.В данной работе был проведен анализ ряда финансово-экономических показателей, характеризующих деятельность организаций нефтегазового комплекса. Финансовое состояние организации во многом определяется её финансовыми результатами – прибылью или убытком. Основными показателями финансовых результатов организации является прибыль и рентабельность, которые зависят от множества внутренних и внешних факторов. В том числе большое влияние оказывают особенности отрасли. В работе была отобрана совокупность нефтедобывающих организаций на основе БД СПАРК. На примере организаций АО «ИДЕЛОЙЛ» и ООО «НЕДРА-К» проведен сравнительный анализ финансово-экономических показателей, предложены и обоснованы направления повышения показателей валовой прибыли и валовой рентабельности, с целью снижения расходов и увеличения доходов.В результате выполненной работы сделан вывод о том, что нефтедобывающая отрасль в России зависит от политических и экономических факторов, в связи с этим необходимо регулярно проводить анализ деятельности организаций данной отрасли, для выявления просчетов, низко-активных функционирующих систем и т.п., с целью более эффективного функционирования отрасли.

The article examines the value of nationality of the foreign investor under the foreign investment protection in disputes arose with the state-recipient of investment. Analyzes the sources of international public and private law, arbitration practice, where the question arose about the nationality of the foreign investor and were significant and influenced the outcome in a dispute, the criteria for determining the nationality of a legal person. The author was given your answer to the question of who is entitled to claim the protection of the recipient state, bilateral investment agreements have used the criteria developed private international law to determine the nationality of a legal entity. The nationality of a legal entity - a concept, which is conditional and does not coincide with the category of nationality for natural persons. In fact, it indicates the identity of the organization to a particular state. In private international law the nationality of a legal entity also points to his personal law (lex societatis), which determines the legal status of this entity, however, for the purposes of bilateral investment treaties, determining the personal law of a legal entity does not have such a significant value that will be illustrated later. Recently there has been a tendency for the requirement of nationality of an investor is treated by the persons acting as arbitrators in investment arbitrations, by extension, as something that required the arbitral Tribunal to confirm its jurisdiction. The modern practice of international investment relations suggests that investors actively use provided by international treaties of the possibility of treatment of claims in arbitration to the States. In response, the state formed the line of defense, one means of which is the interpretation of concluded international treaties on the protection and promotion of investments. Thus, in a restrictive interpretation of the rights of the investor under an international Treaty, in some cases, may be interested not only the state defendant in a particular case, but the state of nationality of the investor. The latter may elect specified position as a potential state defendant in similar lawsuits or even in connection with the unwillingness to worsen political relations with the Respondent state in a particular disputed case. ; У статті досліджено значення національності іноземного інвестора для захисту іноземних інвестицій під час спорів із державою-реци-пієнтом інвестицій. Проаналізовано джерела міжнародного публічного і приватного права, арбітражну практику, де виникало питання про національності іноземного інвестора, критерії визначення національності юридичної особи. Автором надано свій варіант відповіді на питання про те, хто має право претендувати на захист з боку держави-реципієнта з огляду на критерії визначення національності юридичної особи, вироблені міжнародним приватним правом, що закріплюються у двосторонніх інвестиційних угодах. Національність юридичної особи - це поняття, яке є умовним і не збігається з категорією національності стосовно фізичної особи. По суті, воно вказує на приналежність організаціїдо тієї чи іншої держави. У міжнародному приватному праві національність юридичної особи вказує також на її особистий закон (lex societatis), який визначає правовий статус цього суб'єкта, проте для цілей двосторонніх інвестиційних угод визначення особистого закону юридичної особи не має такого суттєвого значення. Останнім часом спостерігається тенденція, при якій вимога до національності інвестора трактується особами, які виступають в якостіарбітрів інвестиційних арбітражів, розширено, як щось необхідне арбітражному трибуналу для підтвердження своєїкомпетенції. Сучасна практика міжнародних інвестиційних відносин свідчить про те, що інвестори активно використовують надані їм міжнародними договорами можливості звернення з позовами до держав в арбітражі. У відповідь держави формують лінії захисту, одним із засобів яких є тлумачення укладених ними міжнародних договорів про захист і заохочення капіталовкладень. При цьому в обмежувальному тлумаченні прав інвестора з міжнародним договором у низці випадків може бути зацікавлена не тільки держава-відповідачка у конкретній справі, але й держава національності інвестора. Остання може обрати зазначену позицію як потенційна держава-відповідачка за аналогічними позовами або навіть у зв'язку із небажанням погіршити політичні відносини з державою-відповідачкою у конкретній спірній справі. ; У статті досліджено значення національності іноземного інвестора для захисту іноземних інвестицій під час спорів із державою-реци-пієнтом інвестицій. Проаналізовано джерела міжнародного публічного і приватного права, арбітражну практику, де виникало питання про національності іноземного інвестора, критерії визначення національності юридичної особи. Автором надано свій варіант відповіді на питання про те, хто має право претендувати на захист з боку держави-реципієнта з огляду на критерії визначення національності юридичної особи, вироблені міжнародним приватним правом, що закріплюються у двосторонніх інвестиційних угодах. Національність юридичної особи - це поняття, яке є умовним і не збігається з категорією національності стосовно фізичної особи. По суті, воно вказує на приналежність організаціїдо тієї чи іншої держави. У міжнародному приватному праві національність юридичної особи вказує також на її особистий закон (lex societatis), який визначає правовий статус цього суб'єкта, проте для цілей двосторонніх інвестиційних угод визначення особистого закону юридичної особи не має такого суттєвого значення. Останнім часом спостерігається тенденція, при якій вимога до національності інвестора трактується особами, які виступають в якостіарбітрів інвестиційних арбітражів, розширено, як щось необхідне арбітражному трибуналу для підтвердження своєїкомпетенції. Сучасна практика міжнародних інвестиційних відносин свідчить про те, що інвестори активно використовують надані їм міжнародними договорами можливості звернення з позовами до держав в арбітражі. У відповідь держави формують лінії захисту, одним із засобів яких є тлумачення укладених ними міжнародних договорів про захист і заохочення капіталовкладень. При цьому в обмежувальному тлумаченні прав інвестора з міжнародним договором у низці випадків може бути зацікавлена не тільки держава-відповідачка у конкретній справі, але й держава національності інвестора. Остання може обрати зазначену позицію як потенційна держава-відповідачка за аналогічними позовами або навіть у зв'язку із небажанням погіршити політичні відносини з державою-відповідачкою у конкретній спірній справі.

The article explores two main areas of the policy of the Russian Empire in the Caucasus at the end of the 18th century. Addressing this problem allows us to consider the management mechanisms by which a pro-Russian policy was carried out aimed at integrating the region into the Russian state. The author sets a goal to reveal the interaction of two main areas related to the foreign and domestic policies of the Russian Empire in the Caucasus. The relevance of the study is due to interest in this problem from the research audience.The purpose. The main goal of the study is to conduct a comparative analysis of the foreign and domestic policies of the Russian state in the Caucasus by the end of the 18th century. Based on the purpose of the study, the tasks associated with the study of the main directions in Caucasian politics are outlined.Method or methodology of the work. The methodological base of the article is based on the principles and methods of historical research. In the course of the work, two principles were applied: scientific and historicism. The article was prepared on the basis of collections of documents and literature on this issue with the involvement of legislative acts from the Complete Collection of Laws of the Russian Empire. Exploring the policy of Russia in the Caucasus, it is hardly possible to ignore the work of Soviet researchers M.M. Bliev, T.Kh. Kumykov, N.A. Smirnov, A.V. Fadeev, etc., as well as contemporary authors Z.M. Blieva, V.V. Degoev, E.I. Kabakhidze, A.S. Kandrashov, G.N. Malakhova, etc., who in their works examined in detail many questions regarding the specifics of Russian policy in the region.Results. The study examined historical events related to the peculiarities of the military-political rivalry of Turkey, Iran and Russia, for establishing their control over the main water and land routes, which reveals the geopolitical and economic importance of this territory. Addressing this problem allows us to consider the management mechanisms by which a pro-Russian policy was pursued in the Caucasus aimed at integrating the region into the Russian state. Particular attention is paid to the foreign policy situation in the Caucasus; changes in approaches to managing it after strengthening the positions of Russia are indicated. As a result of the study, the author concludes that the Russian Empire, in order to consolidate territorial acquisitions in the Ciscaucasia, should continue to strengthen its position in the region. For this, ten more fortifications were built to the already existing Kizlyar-Mozdok line, which formed the basis of the Azov-Mozdok line. By the end of the XVIII – first quarter of the XIX century. Fortresses of the Caucasian defensive line closed the Caucasian border from sea to sea, becoming strong outposts for securing and developing the southern lands of the Russian state. Culminated in the establishment by 1785 of the First Caucasian Viceroyalty.Scope of the results. The results of this article can be used in the research activities of historians, graduate students, university professors, students, as well as researchers and readers interested in the history of the Caucasus and Russia as a whole. ; В статье исследованы два основных направления политики Российской империи на Кавказе в конце XVIII в. Обращение к данной проблеме позволяет рассмотреть механизмы управления, с помощью которых проводилась пророссийская политика, направленная на интеграцию региона в состав Российского государства. Автор ставит перед собой цель раскрыть взаимодействие двух основных направления связанных с внешней и внутренней политикой Российской империи на Кавказе. Актуальность исследования обусловлена интересом к данной проблеме со стороны исследовательской аудитории.Цель. Основная цель исследования заключается в проведении сравнительного анализа внешней и внутренней политики Российского государства в конце XVIII в. на Кавказе. Исходя из цели исследования, обозначены задачи связанные с изучением основных направлений в кавказской политики.Метод или методология проведения работы. Методологическая база статьи основана на принципах и методах исторических исследований. В ходе работы применялись два принципа: научность и историзм. Статья подготовлена на основе сборников документов и литературы по данной проблеме с привлечением законодательных актов из Полного собрания законов Российской империи. Исследуя политику России на Кавказе вряд ли возможно обойти вниманием работы советских исследователей М.М. Блиева, Т.Х. Кумыкова, Н.А. Смирнова, А.В. Фадеева и т.д., а также современных авторов З.М. Блиеву, В.В. Дегоева, Е.И. Кабахидзе, А.С. Кандрашову, Г.Н. Малахову и т.д., которые в своих работах подробно исследовали многие вопросы касающиеся особенностей проведения российской политики в регионе.Результаты. В ходе исследования рассмотрены исторические события, связанные с особенностями военно-политического соперничества Турции, Ирана и России, за установление своего контроля над основными водными и сухопутными путями, что раскрывает геополитическое и экономическое значение данной территории. Обращение к данной проблеме позволяет рассмотреть механизмы управления, с помощью которых на Кавказе проводилась пророссийская политика, направленная на интеграцию региона в состав Российского государства. Особое внимание уделяется внешнеполитической ситуации на Кавказе, обозначены изменения в подходах по управлению им после укрепления позиций России. В результате исследования автор приходит к выводу, что Российская империя для закрепления территориальных приобретений в Предкавказье должна была и дальше укреплять свои позиции в регионе. Для этого к уже существующей Кизляро-Моздокской линии было построено еще десять укреплений, которые составили основу Азово-Моздокской линии. К концу XVIII – первой четверти XIX в. крепости кавказской оборонительной линии замкнули кавказскую границу от моря до моря, став прочными форпостами по закреплению и освоению южных земель за Российским государством. Завершившиеся учреждением к 1785 г. Первого Кавказского наместничества.Область применения результатов. Результаты данной статьи могут быть использованы в исследовательской деятельности специалистов-историков, аспирантов, преподавателей вузов, студентов, а также исследователям и читателям, интересующимся историей Кавказа и России в целом.

Purpose of the article is the reconstruction of ancient Greek and ancient Roman models of religiosity as anthropological invariants that determine the patterns of thinking and being of subsequent eras. Theoretical basis. The author applied the statement of Protagoras that "Man is the measure of all things" to the reconstruction of the religious sphere of culture. I proceed from the fact that each historical community has a set of inherent ideas about the principles of reality, which found unique "universes of meanings". The historical space acquires anthropological properties that determine the specific mythology of the respective societies, as well as their spiritual successors. In particular, the religious models of ancient Greece and ancient Rome had a huge influence on formation of the worldview of the Christian civilization of the West. Originality. Multiplicity of the Olympic mythology contributed to the diversity of the expression forms of the Greek genius, which manifested itself in different fields of cultural activity, not reducible to political, philosophical or religious unity. The poverty of Roman mythology was compensated by a clear awareness of the unity of the community, which for all historical vicissitudes had always remained an unchanging ideal, and which was conceived as a reflection of the unity of the heavens. These two approaches to the divine predetermined the formation of two interacting, but conceptually different anthropological paradigms of Antiquity. Conclusions. Western concepts of divinity are invariants of two basic theological concepts – "Greek" (naturalism and paganism) and "Roman" (transcendentalism and henotheism). These are ideal types, so these two tendencies can co-exist in one society. The Roman trend continued to be realized by the anti-Roman religion, which took Roman forms and Roman name. Iconoclasm was a Byzantine version of the Reformation, promoted by the Isaurian emperors and failed due to the strong Hellenistic naturalistic lobby. Modern "Romans" are trying to get rid of the last elements of religious naturalism, and modern "Greeks" are trying to preserve the Hellenic elements in Christianity. Patterns can be transformed, but the observational view will still be able to identify their lineage. The developed model allows a deeper understanding of the culture of both ancient societies, as well as the outlook of Western man. ; Целью статьи является реконструкция древнегреческой и древнеримской моделей религиозности как антропологических инвариантов, определяющих паттерны мышления и бытия последующих эпох. Теоретический базис. Автор применил положение Протагора о том, что "человек есть мера всех вещей" к реконструкции религиозной сферы культуры. Я исхожу из того, что каждая историческая общность людей обладает набором присущих ей представлений о принципах реальности, на основании которых возникают уникальные "вселенные смыслов". Историческое пространство приобретает антропологические свойства, которые определяют специфическую мифологию соответствующих обществ, а также их духовных наследников. В частности, религиозные модели Древней Греции и Древнего Рима оказали огромное влияние на формирование мировоззрения христианской цивилизации Запада. Научная новизна. Мультисюжетность олимпийской мифологии способствовала многообразию форм выражения греческого гения, который проявил себя в разных областях культурной деятельности, не сводимых к политическому, философскому или религиозному единству. Бедность римской мифологии компенсировалась четким осознанием единства общины, которое при всех исторических перипетиях всегда оставалось неизменным идеалом, и которое мыслилось как отражение единства небес. Эти два подхода к божественному предопределили формирование двух взаимодействующих, но концептуально различных антропологических парадигм Античности. Выводы. Западные концепции божественности являются инвариантами двух основных теологических концепций – "греческой" (натурализм и язычество) и "римской" (трансцендентализм и генотеизм). Речь идет об идеальных типах, поэтому эти две тенденции могут сосуществовать в одном обществе. Римский тренд продолжила реализовывать антиримская религия, принявшая римские формы и римское имя. Иконоборчество было византийским вариантом Реформации, продвигавшимся императорами-исаврами и провалившимся благодаря сильному эллинскому натуралистическому лобби. Современные "римляне" стремятся избавиться от последних элементов религиозного натурализма, а современные "греки" пытаются сохранить эллинские элементы в христианстве. Паттерны могут причудливо трансформироваться, но наблюдательный взгляд все же сможет идентифицировать их родословную. Разработанная модель позволяет глубже понять культуру как двух античных обществ, так и мировоззрение западного человека. ; Метою статті є реконструкція давньогрецької і давньоримської моделей релігійності як антропологічних інваріантів, що визначають патерни мислення й буття наступних епох. Теоретичний базис. Автор застосував положення Протагора про те, що "людина є мірою усіх речей" до реконструкції релігійної сфери культури. Я виходжу з того, що кожна історична спільнота людей має набір властивих їй уявлень про принципи реальності, на підставі яких виникають унікальні "всесвіти смислів". Історичний простір набуває антропологічних властивостей, які визначають специфічну міфологію відповідних суспільств, а також їх духовних спадкоємців. Зокрема, релігійні моделі Стародавньої Греції та Стародавнього Риму справили величезний вплив на формування світогляду християнської цивілізації Заходу. Наукова новизна. Мультисюжетність олімпійської міфології сприяла різноманіттю форм вираження грецького генія, який проявив себе в різних областях культурної діяльності, котрі не зводилися до політичної, філософської або релігійної єдності. Бідність римської міфології компенсувалася чітким усвідомленням єдності громади, яка при всіх історичних перипетіях завжди залишалося незмінним ідеалом, і мислилась як відображення єдності небес. Ці два підходи до божественного визначили формування двох взаємодіючих, але концептуально різних антропологічних парадигм Античності. Висновки. Західні концепції божественності є інваріантами двох основних теологічних концепцій – "грецької" (натуралізм та язичництво) і "римської" (трансценденталізм і генотеїзм). Йдеться про ідеальні типи, тому ці дві тенденції можуть співіснувати в одному суспільстві. Римський тренд продовжила реалізовувати антиримська релігія, яка прийняла римські форми і римське ім'я. Іконоборство було візантійським варіантом Реформації, який просували імператори-ісаврійці та який був провалений завдяки сильному еллінському натуралістичному лобі. Сучасні "римляни" прагнуть позбутися останніх елементів релігійного натуралізму, а сучасні "греки" намагаються зберегти еллінські елементи в християнстві. Патерни можуть трансформуватися, але спостережливий погляд все ж зможе ідентифікувати їх родовід. Розроблена модель дозволяє глибше зрозуміти культуру як двох античних суспільств, так і світогляд західної людини.

The economic crisis in Italy after 2008 fully revealed the complexity of the socio-economic model of the country, which in our time is formed not only at national level but also at European and global levels. All these factors should also be taken into account in the analysis of Russian-Italian relations. Italy has traditionally been considered one of the main partners / allies of Russia in Europe / the West, which emphasizes the active economic ties.Socio-economic diffi culties in Italy, creating both challenges and opportunities for the world, Europe and Russia. One of the major challenges for the global economy is the impact of the crisis in Italy for the EU, as one of the world's economic centers.The challenge for the EU crisis in Italy can be the stability of the EU, the challenge for Russia could be the eff ect of reducing the role of the traditional economic and political partner of the EU. Regarding the new features are: the global level – the transformation of one of the major economies of the West and building relationships with updated economic leader of the Mediterranean on a new basis, the regional level - the further development of one of the other German centre's of the EU, which could serve as a new "stimulus" for the further integration of the Union , national - improve the socio-economic standards of living of citizens in Italy, as well as creating additional opportunities for the development of mutually benefi cial cooperation with other countries, particularly with Russia. The article discusses the causes of the Italian crisis and the challenges and opportunities that are opened at the same time for the world, the EU and Russia. Subject articles relevant due to the perception of the impact of the crisis in Italy for the world economy, the economy of the EU and Russia.The goal / task. The main purpose of the presentation material in this article is to analyze the causes of the crisis in Italy using a three-level model of socio-economic development of Italy.Methodology. In this paper, the methods used: abstraction, historicism, the comparative method, simulation and synthesis.Results. As a result of this work the following conclusions. The crisis in Italy is of particular importance for Russia, since it opens the possibility for building a mutually benefi cial economic relationship based on diff erential of goods and services.Conclusions / relevance. Practical application of the results of this work will allow to rethink the essence of the crisis in Italy. Based on statistical analysis found that for a variety of positions of Italy is not France, as one of the major partners of Russia in the West. Also, based on the three-level model of socio-economic development of the identifi ed relationship global, regional and national component of the economic crisis in Italy. ; Экономический кризис в Италии после 2008 г. в полной мере выявил проблемы социально-экономической модели развития страны. Стоит особо выделить, что данная модель является актуальной не только для социально-экономического развития Италии, но и в целом для европейского и глобального развития. Все эти факторы, также стоит учитывать при анализе российско-итальянских взаимоотношений, поскольку Италия традиционно считается одним из основных партнеров/союзников России в Европе / на Западе, что подчеркивается активными экономическими связями.Социально-экономические сложности в Италии создают как вызовы, так и возможности для стран мира и особенно для России. Одним из основных вызовов для мировой экономики является влияние кризиса в Италии на развитие и тенденции трансформации Европейского Союза (ЕС), как одного из мировых экономических центров. Социально-экономический кризис в Италии является серьезным вызовом для стабильности самого ЕС, в свою очередь для России кризис в Италии может означать уменьшение роли влияния традиционного экономического и политического партнера в ЕС. Относительно возможностей можно выделить: глобальный уровень – трансформация одной из основных экономик Запада и построение связей с обновленной экономикой лидера Средиземноморья на качественно новой основе, региональный уровень – дальнейшие развитие одного из альтернативных центров Европейского Союза, что может послужить новым «толчком» для дальнейшей интеграции союза, национальный – повышение социально-экономических стандартов жизни граждан Италии, а также создание дополнительных возможностей для развитие взаимовыгодного сотрудничества со странами мира, в частности с Россией.Предмет/тема. В статье рассматриваются причины итальянского кризиса, а также вызовы и возможности, которые открываются при этом для мира, ЕС и России. Тема статьи актуальна в силу восприятия влияния кризиса в Италии для мировой экономики, экономики ЕС и России.Цель/задачи. Основная цель изложения материалов в данной статье заключается в анализе причин кризиса в Италии с использованием трехуровневой модели социально-экономического развития Италии.Методология. В методологическом плане данная работа представляет собой аналитический и исторический обзор экономических и социально-политических процессов, происходящих на уровне отдельно взятых стран, мировых регионов, а также мировой экономики в целом. На основе аналитических сравнений и сопоставлений определены основные сложности, вызовы и возможности развития экономических отношений Италии и России на среднесрочную перспективу.Результаты. В результате выполнения данной работы можно сделать следующие выводы. Кризис в Италии имеет особо значение для России, так как открывает возможности для выстраивания взаимовыгодных экономических отношений, основанных на дифференцированной поставке товаров и услуг.ыводы/значимость. Практическое применение результатов данной работы позволит переосмыслить суть кризиса в Италии. На основе анализа статистических данных установлено, что по множеству позиций Италия не уступает Франции, которая также является одним из основных партнеров России на Западе.Также на основе трехуровневой модели социально-экономического развития выявлена взаимосвязь глобальной, региональной и национальной составляющей в экономическом кризисе Италии.

In the article the methodological bases for the new criteria of goods and services efficiency and standards in a new cyber environment, and also the reasons and consequences of the robotic goods and services demands' transformation are defined. The newest era of the mass cyber development and hybridization as the following robotization stage is predicted, the analysis of the new mass commercialization challenges and threats of its breakthrough researches is carried out. The global environment influence on the level of corporate robotization and replacement of a non-hybrid environment by the totally hybrid environment are given on the example of the countries pioneers of the forced technological development (Japan, the USA, South Korea, and Germany). The definitions and the existing robots' classifications of three generations are revealed, taking into the account its main criteria robots' so called self-training ability.The methodological criteria and requirements to the leading countries' competitiveness in a new cyber environment in "the sixth technological shift era", including the military, social, political and economic stability, the defensive potential in the new hybrid and contactless cyber wars, are described.The comparative analysis of the well-known forecasts is conducted, including 'The Future of Employment is carried out: How Susceptible Are Jobs to Computerization" by Karl Frey and Michael Osborn, 'The Future of Jobs, 2025: Working Side-By-Side with Robots" from "Forrester Research" the forecast of the World Economic Forum (WEF) of'The Future of Jobs" from 2016 and "Robotic Nation" of Marshall Brian, for the period till 2025 about the mass robotization effects, including the influence of robotization on the global employment.The target approach analysis is carried out, as well as the progressive methodological approaches on the governmental and corporate levels are described. The value of the efficient implementation criteria of the Revolutions of Robots Program in Japan is defined (key quantitative planned targets till 2020, and the five areas for the scientific researches concentration). The analyzed best experience is expedient to be applied in the Russian Federation, including the strategic robotic development plan in Japan, aimed at the transformation of the non-robotic systems into the fully robotic systems and the forced mass robotization.The complex analysis of the cross-disciplinary links, valued for the scientific breaks through, which define the global technological development, is given.The analytical list of the revealed robotization challenges and threats to governments, business, safety, health, private life, freedom of consciousness and the person al will is provided. The new business purposes, roles and tasks in the robotization an era and the governmental functions are revealed, and the global needs' and demands' transformation forecast is given.It is supposed that a robot's competitiveness will depend on its existing in-building technological ability level and/or the new technological environmental level for the following generation of the robotic line embedding, taking into an account the field robotic efficiency criteria. The importance of rationalization and multifunctional, dual purpose robotic abilities is emphasized.The conditions of the new hybrid environment connected with robotization are revealed: The quantitative analysis of the main global androids projects is provided. The author's innovations in the article are meaningful for the decisions making persons in the field of robotization. ; В статье определены методологические основы для новых критериев эффективности и стандартов товаров и услуг в новой киберсреде, а также причины и последствия трансформации спроса на роботизированные товары и услуги. Прогнозируется новейшая эра массовой киборгизации и гибридизации как следующий этап роботизации, проведен анализ новых вызовов и угроз массовой коммерциализации прорывных исследований. Выявлено влияние глобальной среды на мезо-уровень роботизации и замещение негибридной среды тотальной гибридной средой на примере стран-пионеров форсированного развития технологических укладов (Японии, США, Южной Кореи, Германии). Даны определения и существующие классификации роботов трех поколений, с учетом основного критерия способности роботов быть самообучаемыми.Описаны методологические критерии и требования к конкурентоспособности стран-лидеров в новой киберсреде в эпоху «шестого техноуклада», включая военную, социальную, политическую и экономическую стабильность, оборонный потенциал в новых гибридных, бесконтактных кибервойнах.Проведен сравнительный анализ известных прогнозов, включая «The Future of Employment: How SusceptibleAre Jobs to Computerization» Карла Фрея и Майкла Осборна, «The Future of Jobs, 2025: Working Side-By-Side with Robots» от «Forrester Research», прогноза Всемирного экономического форума (ВЭФ) «The Future of Jobs» от 18.02.2016 г. и «Robotic Nation» Маршалла Брайна, на период до 2025 года об эффектах массовой роботизации, в том числе о влиянии роботизации на занятость населения мира. Проведен анализ целевого подхода, описаны прогрессивные методологические подходы на государственном и корпоративном уровнях, определено значение критериев эффективности реализации Программы «Революции роботов» в Японии (ключевые количественные плановые показатели до 2020 года, пять областей для концентрации научных исследований), лучший опыт которой целесообразно применить в РФ, включая стратегический план развития роботов в Японии по превращению нероботизированных систем в роботизированные системы и форсированную массовую роботизацию.Дан комплексный анализ междисциплинарных связей, на стыке которых возможны научные прорывы, определяющие глобальное технологическое развитие. Приведен аналитический список выявленных вызовов и угроз роботизации правительствам, бизнесу, безопасности, здоровью, личной жизни и свободе сознания и воли человека. Выявлены новые цели, роли и задачи бизнеса в эпоху роботизации, функции правительств, дан прогноз о степени трансформации потребностей человечества в новом укладе. Предполагается, что конкурентоспособность роботов будет зависеть от степени их способности встраиваться в существующую технологическую линию и /или создавать собственную новую технологическую среду (линию) для встраивания линейки следующих роботов с учетом критериев эффективности роботов для каждой отрасли. Подчеркнута важность рационализации и многофункциональности роботов двойного назначения. Выявлены условия новой гибридной среды, связанные с роботизацией: Приведен количественный анализ основных проектов по созданию андроидов в мире. Разработки автора статьи актуальны для лиц, принимающих решения в области роботизации.