Suchergebnisse

В работе рассматриваются вопросы организации местного самоуправления в странах континентальной Европы, франкоязычной Африки, Латинской Америки. ; The paper deals with the structures of local government in the continental Europe, Francophone Africa, and Latin America.

В статье анализируется процесс становления парламентаризма в России. Автор обращает внимание на проблему истоков представительного народоправства, на экстраполяцию европейского опыта и его адаптацию в России. Отмечается, что идеи представительной демократии были привнесены в Россию в XVII-XVIII вв., после проведения петровских реформ, благодаря заимствованию учений, социального опыта и технологий. Автор приходит к выводу, что российская элита больше ориентировалась на британский, эволюционный опыт, опасаясь повторения французского и американского революционного сценария. Но в России существовали серьезные силы, которые отвергали полностью европейские практики парламентаризма. Появление Государственной Думы в начале XX в. стало важнейшим шагом по реализации идеи народного представительства в России. Советская система, установившаяся после Октябрьской революции, считает автор, прервала естественный процесс расширения соучастия населения в управлении. Советы, по мнению автора, следует рассматривать, как представительство без народоправства. Упразднение советской системы в 1993 г. позволило восстановите естественный ход вещей и вернуть Россию к представительной демократии. ; The article analyzes the process of the parliamentarism formation in Russia. The author turns to the origins of the parliamentarism in Russia, the extrapolation of the European experience and its adaptation in Russia. The idea of the representative democracy were introduced to Russia in the XVII-XVIII centuries after Peter the Great's reforms due to adopting theories, social experience and technologies. The author comes to the conclusion that the Russian elite were mostly oriented towards the British evolutional experience since they didn't want a repetition of French and American revolutionary scenario. But Russia had some influential forces which totally rejected the European parliamentarism practices. Establishment of the State Duma in the beginning of the XX century contributed greatly to implementing the idea of representation of the people in Russia. The author proves that the Soviet system established after the October revolution broke off the natural process of broadening participation of the people in governing the country. The author claims the soviets should be considered as a representation without people taking part in governing the party. After the Soviet system collapse in 1993, the natural order was restored and Russia turned to the representative democracy again.

В статье анализируются основные компоненты идеи порядка, представленной в произведениях и публичных речах предреволюционной Англии.The article analyses basically components of the concept of law, as it presents in the works and public statements.

Статья написана с использованием материалов писем Е.Ф. Поршневой (сестры известного историка Б.Ф. Поршнева) прославленному режиссеру М.И. Ромму в 1928 г. и повествует о повседневной жизни семьи Поршневых. Материалы писем дают представление о составе семьи, ее материальном положении, знакомых и близких. В письмах освещены особенности быта советской интеллигенции конца 1920-х гг., столичной жизни, описаны поведенческие практики. В то время как большевистская власть пыталась организовать жизнь советского человека по-новому и говорила о «новом быте», в письмах Е.Ф. Поршневой невозможно обнаружить никаких его следов. ; The article is based on the correspondence of Ekaterina Porshneva (the older sister of prominent Soviet historian Boris Porshnev) which she kept with eminent film director Mikhail Romm in 1928. The letters show a person of deep erudition, profound knowledge of literature, writing poems, playing with words, and smoking cigarettes. Her letters are full of irony and self-irony. The authors note that the universal models that emerged during the Civil War were greatly transformed in the time of the New Economic policy (NEP). In the 1920s, some rules of life were prescribed by the power, promoted by the media, introduced by political communication methods (various kinds of meetings and so on.). But the Soviet Russia was populated by different people with a very diverse pre-revolutionary experience. Besides, in the 1920s the Bolshevik Party leadership, where Stalin was not a completely dominant figure yet, did not fully define the mode of life. For different reasons and motives, the coinage "a new way of life" could be adjusted to, but in reality the "new way of life" did not become an everyday device of the time. Perhaps due to the scanty and fragmented data or the ambivalence between official declarations and everyday household practices, modern attempts to typologize the life of the Soviet people (to construct models) of the NEP epoch have not fully succeeded yet. The correspondence gives an idea about the Porshnev family's daily life, the family members, their economic standing, friends and acquaintances. The content of letters is grouped according to the specific subjects: "the financial situation of the family", "on imaginary and real diseases", "concerts, theater and movie entertainment", "about brother Ovka", "about celebrations and feasts", "order of life", "on Moscow weather and daily Moscow", "about the advancement of learning", "vacation, the sea". The letters provide insight into details of the Soviet intelligentsia's lifestyle in the late 1920s, their typical behavior, and the peculiarities of the Moscow life. Back then, the Bolshevik government was endeavoring to reshape the Soviet people's life, and the recently-coined phrase "the new way of life" became a key idea of the official discourse. However, there is no hint of it in Ekaterina Porshneva's letters. References to another way of life, undeclared and undecreed by the official power, are found there instead, for instance, queues and "communal apartments". Other than that, the letters abound in worries about the family and friends, stories about their ups and downs, illnesses and everyday problems. It is evident that the family members were not going to give up the lifestyle they had been used to since the pre-revolutionary times as far as they could afford it.

Проблема союза между Англией и Шотландией, обострившаяся недавно, имеет давнюю предысторию. Статья посвящена истокам этой проблемы и компонентам юнионистского дискурса знаменитого английского философа и политика Фрэнсиса Бэкона. В своем трактате «Краткие рассуждения о счастливом союзе королевств Англии и Шотландии» (1603) он прибегает к двум типам аргументов натурфилософским и политическим. Причем вторые являются простым продолжением первых, поскольку политические, государственные организмы управляются и живут по аналогии с естественными законами. Бэкон выражает уверенность, что предполагаемый союз двух государств будет совершенным, для чего необходимо иметь общее название государства, единый язык, общие законы и свободный допуск англичан и шотландцев к должностям. ; The problem of the union between England and Scotland, which has been recently intensified, has a long history. The article considers the roots of the problem and the constituents of the unionist discourse of Francis Bacon, a famous English philosopher and politician. In his treatise a Brief Discourse touching the Happy Union of the Kingdoms of England and Scotland (1603), Bacon uses two arguments referring to nature and politics. He points to resemblance and correspondence between the laws of nature and the true rules of politics, since a political framework reflects the laws of nature. Bacon is sure that the supposed union of the two kingdoms would be a "perfect mixture", whereby they should have four parts: Union in Name, Union in Language, Union in Laws, and Union in Employments.

Статья анализирует воззрения Генри Спелмена на природу и происхождение парламента. ; The article analyses Henry Spelman's views on nature and the origin of parliament.

В статье рассмотрены компоненты юнионистской идеи, актуализированной после наследования Яковом I (1603-1625) английской короны. Яков I сразу заявил, что намерен превратить унию корон в унию государств. Яков I видел себя u главой новой империи и создателем новой нации. На специально выпущенной по случаю наследования медали Яков назван «императором Британии». На изготовленном к коронации медальоне он именуется «Цезарем Августом Британии, наследником Цезарей». В 1606 г. быт утвержден общий флаг — знаменитый «Юнион Джек». Хотя английский парламент не спешил с объединением, а совместная англо-шотландская комиссия не сумела выработать устраивающую обе стороны модель унии, у идеи союза нашлось значительное число сторонников, которые надеялись, что уния сделает островное государство «Великобританию» более сильным и одновременно сохранить шотландскую и английскую идентичность. Сторонники союза активно использовали естественные, конфессиональные, лингвистические и антикварные аргументы, доказывая единство происхождения двух . The article considers the basic aspects of the unionist idea which became relevant after James I (1603-1625) succeeded to the English crown. James I declared immediately that he intended to transform the union of the crowns to the union of the kingdoms. James saw himself as the head of a new empire and the founder of a new nation. The accession medal proclaimed James the Imperator (Emperor) of Britain, the coronation medal hailed him "Caesar Augustus of Great Britain". In 1606 the common flag was established that was the famous Union Jack. Despite the Parliament of England dragging out the Union and the common commission of Scottish and English parliaments failing to elaborate the Union model satisfying both sides, the idea of the Union found a lot of supporters. They hoped that the Union would strengthen the island kingdom and simultaneously would preserve Scottish and English identities. The supporters of the Union used geographic, religious, linguistic and antiquarian arguments evidencing the unity of the two nations' origin.

В статье анализируется процесс становления парламентаризма в России. Автор обращает внимание на проблему истоков представительного народоправства, на экстраполяцию европейского опыта и его адаптацию в России. Отмечается, что идеи представительной демократии были привнесены в Россию в XVII-XVIII вв., после проведения петровских реформ, благодаря заимствованию учений, социального опыта и технологий. Автор приходит к выводу, что российская элита больше ориентировалась на британский, эволюционный опыт, опасаясь повторения французского и американского революционного сценария. Но в России существовали серьезные силы, которые отвергали полностью европейские практики парламентаризма. Появление Государственной Думы в начале XX в. стало важнейшим шагом по реализации идеи народного представительства в России. Советская система, установившаяся после Октябрьской революции, считает автор, прервала естественный процесс расширения соучастия населения в управлении. Советы, по мнению автора, следует рассматривать, как представительство без народоправства. Упразднение советской системы в 1993 г. позволило восстановить естественный ход вещей и вернуть Россию к представительной . The article analyzes the process of the parliamentarism formation in Russia. The author turns to the origins of the parliamentarism in Russia, the extrapolation of the European experience and its adaptation in Russia. The idea of the representative democracy were introduced to Russia in the XVII-XVIII centuries after Peter the Great's reforms due to adopting theories, social experience and technologies. The author comes to the conclusion that the Russian elite were mostly oriented towards the British evolutional experience since they didn't want a repetition of French and American revolutionary scenario. But Russia had some influential forces which totally rejected the European parliamentarism practices. Establishment of the State Duma in the beginning of the XX century contributed greatly to implementing the idea of representation of the people in Russia. The author proves that the Soviet system established after the October revolution broke off the natural process of broadening participation of the people in governing the country. The author claims the soviets should be considered as a representation without people taking part in governing the party. After the Soviet system collapse in 1993, the natural order was restored and Russia turned to the representative democracy again.

В статье анализируются основные компоненты идеи порядка, представленной в произведениях и публичных речах предреволюционной . The article analyses basically components of the concept of law, as it presents in the works and public statements.

22 апреля состоялось очередное заседание Клуба уральских политологов. На заседании обсуждалась тема «Кризис и политическая ситуация в регионах России». Участники Клуба выступили с сообщениями по проблемам экономического и политического развития России и регионов, особенностям реакции населения и власти на кризис и посткризисную ситуацию, а также перспективам модернизации российской социально-экономической и политической системы. В первой части публикуются выступления А.Б. Белоусова, Н.В. Зубаревич, С.Г. Зырянова, С.В. Кондратьева, А.В. Семенова, С.Ю. Шишкиной.A scheduled meeting of the Urals Political Analysts Club took place on 22 April. The subject The Crisis and political situation in Russian regions was discussed. The Club members reported on the problems of economic and political development of Russia and its regions; peculiarities of the population's and the power's reaction to the crisis and postcrisis situation; perspectives of modernization of Russian socio-economic and political systems. In the first part the speeches of A.B. Belousov, V.S. Vorontsov, N.V. Zubarevich, S.G. Zyiryanov, S.V. Kondratjev, A.V. Semenov, S.U. Shishkina are published.

Проблема союза между Англией и Шотландией, обострившаяся недавно, имеет давнюю предысторию. Статья посвящена истокам этой пробле- мы и компонентам юнионистского дискурса знаменитого английского философа и политика Фрэнсиса Бэкона. В своем трактате «Краткие рассуждения о счастливом союзе королевств Англии и Шотландии» (1603) он прибегает к двум типам аргументов — натур- философским и политическим. Причем вторые являются простым продолжением первых, поскольку политические, государственные организмы управляются и жи- вут по аналогии с естественными законами. Бэкон выражает уверенность, что предполагаемый союз двух государств будет совершенным, для чего необходимо иметь общее название государства, единый язык, общие законы и свободный до- пуск англичан и шотландцев к . The problem of the union between England and Scotland, which has been recently intensified, has a long history. The article considers the roots of the problem and the constituents of the unionist discourse of Francis Bacon, a famous English philosopher and politician. In his treatise a Brief Discourse touching the Happy Union of the Kingdoms of England and Scotland (1603), Bacon uses two arguments referring to nature and politics. He points to resemblance and correspondence between the laws of nature and the true rules of politics, since a political framework reflects the laws of nature. Bacon is sure that the supposed union of the two kingdoms would be a "perfect mixture", whereby they should have four parts: Union in Name, Union in Language, Union in Laws, and Union in Employments.

Статья анализирует воззрения Генри Спелмена на природу и происхождение . The article analyses Henry Spelman's views on nature and the origin of parliament.

Тема послушания стала актуальна для англиканской конфессиональной мысли после Реформации. Эта проблематика вновь начала обсуждаться в 1620-х годах, когда королевская власть попыталась собрать не легитимный, по мнению многих подданных, принудительный заем. В1627 г. изрядное количество дворян отказалось раскошеливаться и угодило в тюрьму. Следствием стало известное дело «пяти рыцарей», дебаты в парламенте 1628 г. и принятая палатами знаменитая «Петиция о праве». В конце сентября 1626 г. Карл I отправил письмо епископам, призывая их обратиться с церковных кафедр к прихожанам с просьбой «помочь и поддержать» личными средствами «защиту королевства». Набирающий политический вес, лидер арминианского крыла в церкви епископ Бата и Уэльса Уильям Лод адресовал духовенству инструкцию, призывающую «напомнить подданным о долге послушания». В статье разбираются четыре проповеди: первая именовалась «Апостольское послушание» и была произнесена 22 февраля 1627 г. в Нортгемптоне Робертом Сибторпом, вторая, названная в печати просто «Проповедь», принадлежит капеллану короля, настоятелю Кентерберийского собора Исааку Баргрейву и была произнесена в присутствии монарха 27 марта 1627 г., еще две под общим названием «Религия и верность» прозвучали 4 июля 1627 г. перед Карлом I в королевском дворце в Отланде, графство Сари, и 29 июля в Олдертоне, графство Сэффолк из уст другого королевского капеллана Роджера Мэнверинга. Все проповеди для большего эффекта были по повелению короля опубликованы. Англиканский клир интересовался проблемой послушания и продвигал ее среди прихожан в интерпретации, угодной королевской власти, а именно: как важнейший духовный принцип, на котором держится установленный порядок. Англиканское духовенство считало монарха божьим наместником на земле, а неповиновение королю склонно было расценивать как сопротивление самому Господу, как попытку разрушить устроенное им иерархическое системное единство. Проповеди показывают, что англиканские клирики были близки к тому, чтобы поставить повиновение монарху выше повиновения закону и традиции. Некоторые из них полагали, что миссия поддерживать порядок дает королю право по своему усмотрению назначать и собирать денежные субсидии с подданных. Однако были и те, кто расценивал такие заявления, как недопустимую попытку расширить границы королевской прерогативы и как покушения на исконные вольности подданных. ; The idea of obedience emerged full blown for the Anglican confessional thought after the Reformation. This problem came under discussion again in 1620s, when the royal power tried to collect non-legitimate in the eyes of many subjects forced loans. In 1627 a number of noblemen refused to dip into their purse and were imprisoned. It resulted in famous Five Knights' case, parliament debates in 1628, which contributed to the enactment of the Petition of Right. In late September 1626 Charles I sent a letter to his bishops, demanding to appeal from their cathedrae to the parish with a request to "help and support protection of the royalty" by their personal means. Coming into political force leader of the Arminian church wing bishop of Bath and Wells William Laud addressed an instruction to the clergy, which demanded to "remind subjects about their debt of obedience". The present paper studies four sermons: the first was called Apostolic Obedience and was delivered by Robert Sibthorpe on the 22 nd of February, 1627 in Northampton, the second, simply called in press The Sermon belonged to the king's chaplain, Dean of Canterbury Isaac Bargrave and was delivered before the king' majesty on the 27 th of March, 1627. Two sermons under common name "Religion and Allegiance" were preached before Charles I by the king's chaplain Roger Maynwaring the one on the 4 th of July 1627 at the king's palace at Oatlands Surrey, the other on the 29 th of July at Alderton Suffolk. To heighten an effect all sermons were published by order of his majesty. The Anglican clergy was interested in the problem of obedience and promoted it among the parish in interpretation acceptable before the royal power, namely as the most impotent religious principle, lying in the ground of the stated order. The Anglican Church considered the king to be the vicar of God on earth, thus disobedience to the king was judged as rebellion to Christ Himself, i.e. an attempt to destroy a hierarchically systemized community settled by Him. The sermons show that the Anglican clergy was close to place obedience to the monarch higher than obedience to law or tradition. Some of them believed that a mission to support the order gave the king a right to set and collect monetary contributions from his subjects to his own discretion. Nonetheless, the others regarded such claims as an intolerable attempt to broaden the limits of royal prerogative and as aggression upon ancient liberties of subjects.